Юность Екатерины Великой. «В золотой клетке»

– А вот это что? – Елизавета кинула на стол пачку бумаг. Репнин живенько подхватил листки и бегло просмотрел. Это оказались счета на поставку дерева, гвоздей, пеньки. Весь строительный материал пошел на крепость «Екатеринбург» в Ораниенбауме.

– Государыня, не буду отрицать, знакомы бумаги эти. Не слушай ты людишек подлых! Наследник твой, Петр Федорович, учится военному мастерству, строит крепость махонькую, название ее «Екатеринбург», в честь Екатерины Алексеевны. Забавляется. Ты ж сама, матушка, говорила, чтобы я его обучал, все делаю согласно твоему указанию! Наследнику много потом крепостей строить нужно будет во славу Российского государства, а когда ему учиться, если не сейчас, под моим присмотром?

– Ты меня не убаюкивай сказками-то! Чем в «махонькой крепости» заниматься-то будут, а? – не успокаивалась Елизавета, но гнев немного спал, и Репнин, уже не опасаясь, продолжал докладывать:

– Как чем, изучать под моим присмотром осаду и штурм крепостей, да не беспокойся, матушка-государыня, ведь в солдатах мужичье одно будет, с палками…

– Так ли с палками? – с недоверием перебила Елизавета, вновь насторожившись. – Пойми ж ты, Василий Аникитич, не против я изучения наук наследником, против заговоров разных, людей ненадежных, что смущают неокрепший ум Петра Федоровича!

– Нет такого, государыня, клянусь жизнью! Все делается в меру, за всем присмотр тщательный. Не готовят дети твои никаких заговоров! Вот сама бы ты, государыня, поехала б и поглядела, как наследники вместе ходят, играются как дети малые.

– Петр Федорович с Екатериной Алексеевной вместе? Как часто?

– Да всегда вместе, матушка, как голуби, – заулыбался Репнин.

– Что ж, послушаюсь твоего совета, и правда, надобно наведаться да самой поглядеть!

Елизавета Петровна сдержала обещание и прибыла в Ораниенбаум на следующей неделе. Прибыв, она не сразу отправилась смотреть на возводимую крепость, а понаблюдала из окна за поведением наследников. Петр и Екатерина, весело смеясь, кружились вокруг стола с ворохом чертежей. Петр заставлял жену стоять в карауле, но она каждую минуту то начинала притаптывать на одном месте, то махать фрейлинам платочком, то поворачивалась из стороны в сторону, понуждая наследника отрываться от чертежа, подходить к ней и в очередной раз ставить ослушницу на указанное место, прижимать руки по швам, вручать какую-то палку. Все это действительно напоминало больше игру, когда же Петр шутливо погрозил жене за очередную шалость, а та, заливаясь смехом, чмокнула его в щеку, императрица вздохнула облегченно и отправилась к крепости поприветствовать супругов.

Целый час Петр водил Елизавету по строительству, детально рассказывая ей, что и где он планирует поставить. Поход настолько утомил императрицу, что она в изнеможении запротестовала:

– Все, Петруша, утомил ты меня своим строительством, фортификациями! Хватит! Другим бы вы, дети мои, порадовали, наследником побаловали! А это что? Игрушки одни. Баловство!

– Виноваты, матушка, исправимся! – хором пробормотали смущенные «дети».

– Смотрю на вас, таких веселых – душа радуется! Но мои слова помните! – погрозила пальцем Елизавета и отправилась в Петергоф.

– Поверила? – спросил Петр, распрямляясь после поклона.

– Надеюсь, – прошептала Екатерина, вспомнив, сколько серебряных монет пришлось отсыпать доносчику за новость о визите императрицы и времени приезда.

– Вечером…

– Ваше Высочество, я вечером занимаюсь верховой ездой, вы же знаете.

– Да, забыл. Будьте осторожны с ездой в мужском платье, чтобы тетушка вас не увидела.

– Постараюсь, – Екатерина сделала реверанс и пошла к фрейлинам.

Распорядок ее дня этим летом был чрезвычайно насыщен. Вставала она рано, не любя охоту, отправлялась с егерем на залив, где без устали стреляла в уток, тренируя руку и умения. Иногда к ним присоединялся Петр. Предварительно отправив егеря во дворец с добычей, вдали от посторонних глаз, он обучал военным упражнениям Екатерину, доводя ее умения до совершенства. Вскоре великая княгиня могла исполнять все ружейные приемы с точностью самого опытного гренадера, чем весьма радовала супруга. Все эти занятия она выполняла добровольно и с охотой, потому что считала полезными для себя и непонятного будущего. Прежде всего это было целесообразно, а значит, необходимо. Необходимо по одной простой причине – они оба понимали, что государыня или одна из политических группировок при Большом императорском дворе в любой момент могут принять решение поменять нынешнего наследника и его жену. «Призрак во плоти» – Брауншвейгская семья – настойчиво маячил на горизонте, а о том, что в Российской империи все возможно, доказывали многочисленные дворцовые перевороты. Великий князь и княгиня не хотели умирать молодыми, предпочитая быть готовыми и дать достойный отпор в случае перемен. Для этого была необходима армия, а также умение ею управлять. И супруги прикладывали силы, чтобы заиметь и то и другое.