Юность Элси

— Приезжай почаще, пока я не окрепну достаточно, чтобы самому приезжать к тебе, — сказал Герберт с мольбой, сжав на прощание ее руку. — Мы будем переписываться, ведь правда? Я был бы рад писать и получать письма каждый день!

— Я ничего не могу обещать, пока не получу разрешения от папы.

— А если он разрешит?

— Если он разрешит, то да. До встречи.

Элси очень любила своего отца, но теперь она боялась встречи с ним. Она не представляла себе, что он думает о предложении Герберта.

Мистер Динсмор ждал Элси на веранде. Он помог ей слезть с лошади, и они прошли в его кабинет. Затем, обняв дочь рукой за талию, он другой рукой поднял ее подбородок. Лицо Элси пылало. Глядя прямо ей в глаза, он спросил:

— Что все это значит? Посмотри на меня и скажи: ты действительно хочешь, чтобы я выдал тебя замуж? Возможно ли, что ты любишь этого парня больше, чем своего отца?

Элси подняла глаза, как и приказал отец, но тотчас опустила их. Когда он закончил говорить, она воскликнула:

— О, нет, нет, папа! Это не так! Как ты мог подумать? — и она обняла его за шею, спрятав лицо у него на груди.

— Правда? — спросил он с тихим довольным смешком и прижал ее к своему сердцу. — Герберт пишет, что ты приняла его предложение при условии, что твой отец даст согласие на брак. Он пишет: ты призналась, что любишь его.

— Я так и сказала, папа. Я всегда любила его как брата. Мне жаль, что он страдает. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы он был счастлив. Все, что угодно.

— Даже пожертвовать собой? Разве тебе недостаточно, что у тебя есть отец, который заботится о тебе?

— Ты собираешься сказать ему «нет», папа? — спросила Элси с мольбой в глазах.

— Именно так.

— Ах, папа, он сказал, что если ты откажешь, то это убьет его.

— Не думаю. Люди не умирают просто так. У меня есть несколько оснований для отказа, каждый из которых вполне достаточен сам по себе. Но главное — ты сама призналась, что любишь его не так, как следует любить будущего мужа. Дитя мое, когда ты встретишь того человека, который должен стать твоим мужем, ты увидишь, что твоя любовь к нему намного превышает твои чувства ко мне.

— Папа, это невозможно, — ответила Элси, прижимаясь к нему еще сильнее.

— Ты сама убедишься в этом, когда придет время. Но надеюсь, что оно придет еще через много-много лет. Кроме того, болезнь Герберта и его хромота — это неоспоримые недостатки. И наконец, вы оба слишком молоды для того, чтобы думать о браке.

— Он и не просит тебя отдать меня ему в жены прямо сейчас, папа. Это могло бы произойти не раньше, чем через год или два.

— Однако я не могу разрешить помолвку, поскольку ты еще совершенный ребенок. Я не одобряю длительные помолвки, но и не собираюсь выдавать тебя замуж в ближайшие шесть или семь лет. Поэтому оставь все мысли о браке, и если какой-нибудь другой парень или мужчина попытается сделать тебе предложение, просто скажи ему, что отец категорически запретил тебе выслушивать подобного рода предложения. Что? Слезы? Надеюсь, это не слезы непокорства?

— Нет, папа. Пожалуйста, не сердись. Я плачу потому, что мне жаль бедного Герберта. Он так страдает! Он такой терпеливый и добрый!

— Мне тоже его жаль. Но я не могу ничем ему помочь. В первую очередь я должен заботиться о тебе. Я не имею права допустить чего-либо, что в моем понимании способно помешать твоему счастью или благополучию.

— Папа, он хочет переписываться со мной.

— Я не разрешаю.

— А можем мы видеться чаще?

— Нет, некоторое время вам вообще не следует встречаться. Ему прежде нужно избавиться от своих глупых фантазий. Больше никаких встреч. Если вас не разлучить полностью, существует опасность, что он захочет встретиться с тобой.

Элси тихо вздохнула, но не произнесла ни слова. После того как папа высказал свое решение, никакие уговоры, доводы или просьбы не допускались.

В холле послышался топот маленьких ножек, а затем раздался стук в дверь крошечного кулачка. И маленький Хорас закричал:

— Элси, Элси, выйди! Я хочу увидеть тебя!

— Ты можешь идти, — сказал мистер Динсмор, отпуская ее с поцелуем, — и позволь мне самому написать ответ Герберту. Ну, что еще? — спросил он, увидев, что дочь медлит.

— Папочка, пожалуйста, ради меня, будь добр к нему, — прошептала Элси, опять обнимая отца за шею. — Он так страдает, он такой терпеливый и добрый. Стоит подумать, как опечалит его твой ответ, мое сердце разрывается.

«Нежное мое дитя! Ты всегда бескорыстна и заботишься о счастье других», — подумал отец, глядя на ее умоляющее лицо. Но он лишь погладил девочку по волосам, поцеловал ее нежнее, чем прежде, и сказал:

— Я постараюсь быть настолько мягким, насколько позволяют обстоятельства, доченька. Когда письмо будет готово, я дам тебе его прочитать. Если тебе покажется, что оно недостаточно мягкое, я его перепишу.

Элси бросила на отца благодарный взгляд и поспешно вышла, потому что крошечные кулачки удвоили силу своих ударов в дверь, а голос малыша все громче и громче звал «сестричку Элси».