Юность грозовая

Вдруг Степка приложил ладонь к губам: скрипнула калитка. Мигая огоньком цигарки, прошагал Холодов, в фуфайке, с перекинутым через плечо кнутом.

— В ночное пошел, — прошептал Степка и облегченно вздохнул.

Миша уже собрался было уходить, но тут вышла Таня и сказала, что Степку зовет мать.

— Я прямо к Васильку прибегу утром, — шепнул Степка и юркнул в калитку.

Появление Тани было столь неожиданным, что Миша, растерявшись, вскочил со скамейки и пробормотал:

— Садись… садись.

— А тут и двоим не тесно, — отозвалась Таня, присаживаясь. — Уходишь?

— Да нет, рано еще, — ответил Миша и почему-то вздохнул. — Спешить некуда. Днем жарища, а сейчас в самый раз — прохладно.

Он сел рядом с Таней. Не зная, о чем заговорить, принялся тихонько барабанить пальцами по скамейке.

— А вам, как видно, не хватило дня, решили посекретничать еще и вечером, — усмехнулась Таня. — Только ваши дела завтра же будут известны всей станице.

— А мы ничего такого…

Миша повторил все то, о чем они говорили со Степкой.

— Это, наверно, интересно? — спросила Таня. — Правда?

Мише давно хотелось сделать ей что-нибудь приятное, и он предложил:

— Пойдем с нами на рыбалку, Таня. Сама увидишь, как здорово там.

— А кто за меня стирать будет? Целый ворох белья навалили, — ответила она. — Хорошо вам…

Она не договорила и, наклонив голову, умолкла.

— Тебе плохо у них? — еле слышно спросил Миша. — Тебя обижают?.. Скажи, обижают? Не бойся, я не выдам тебя.

Таня промолчала. Подняв голову, она долго смотрела на звезды, потом резко поднялась, махнула на прощанье рукой и быстро пошла во двор.

3

Собравшись утром у Василька, ребята осмотрели бредень. Потом огородами двинулись к речке.

Было тихо, лишь издалека доносился гул самолета. С видом знатока Федя сказал:

— Немецкий.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Василек.

— Гудит надсадно, — проговорил молчавший до сих пор Степка. — Мне отец говорил, что у немцев самолеты гудят с надрывом, как бы стенают.

Так, разговаривая, ребята прошли крайние огороды и спустились к густой вербовой роще. Здесь было прохладно. Трава еще нежилась в росном бисере, пахло горькой корой вербы и тиной. Где-то поблизости размеренно стучал дятел.

Вскоре показался железнодорожный мост, повисший над обрывистой Тростянкой. Ребята часто бывали здесь, у каменных быков ловили пескарей и раков. Но сегодня, как только они вышли из кустов, их остановил властный окрик часового:

— Здесь нет хода!

— Говорил вам, что до фронта рукой подать, — сказал Миша.

Ребята промолчали. Переглянувшись, медленно пошли другой дорогой, через камыши.

Стало душно, как в парной. Кустарники, травы стояли не колыхаясь.

На Черном плесе ребята разделись, спрятали в кустах одежду. Бродить договорились поочередно. Осмотрев еще раз бредень, Федя и Василек первыми полезли в воду.

— Ты, елки зеленые, тяни ровно, — поучал Федя своего напарника. — Не дергайся и не поднимай нижний урез. Чтобы бредень шел плавно…

Миша со Степкой тем временем, обходя заросли краснотала и камыша, шли берегом.

— Мишк! — шепотом сказал Степка. — Я вглубь не полезу.

— Почему?

— Знаешь, у меня насморк.

— На ходу придумал?

— Не веришь… — обиженно проговорил Степка. — Вчера поливал из колодца…

Отмахнувшись от него, Миша заспешил к Феде и Васильку, которые уже выволокли на берег бредень. В нем были две щучки, несколько карасей и ворох ярко-зеленой тины.

— Нашли место, — проворчал Степка, брезгливо передергивая плечами. — Тут, отец говорил, уйма крыс водяных.

— Не бойся, не съедят, — Миша рассматривал трепыхающуюся рыбу. — Они рыжих не любят.

— На себя погляди, — огрызнулся Степка. Довольный удачным началом рыбалки, Федя сказал:

— А теперь, братцы, ваша очередь.

Миша и Степка зашли в воду. Дно было илистым, невидимые водоросли цеплялись за ноги, мешали идти.

— Мишка! Если крыса укусит, можно умереть?

— Как хочешь, — отозвался Миша. — Шагай потише, от тебя волны, как от парохода.

— Ой! — крикнул вдруг Степка и бросил бредень.

— Рехнулся? — обозлился Миша. — Чего шарахнулся?

— Там кто-то есть, — Степка ошалело крутил головой по сторонам, словно ждал появления из воды чего-то страшного. — Только это не крыса.

— Тогда крокодил… — засмеялся Миша. — Подожди, не удирай, Степка, сейчас мы проверим.

Он наклонился и долго шарил рукой по дну. Степка издали наблюдал за ним.

— Вот оно, чудище! — крикнул Миша, доставая из воды большого рака. — Все в порядке, Степа, берись за бредень.

Пряча глаза, Степка подошел.

— Эгей! — крикнул с берега Федя. — Уснули, что ли, рыболовы!

…Через десяток шагов Степка дрожащим голосом пролепетал:

— Давай вытаскивать. Я, кажется, лапу порезал.

Шумно плюхая по воде, они выволокли на берег бредень, забитый тиной и ракушками.

— Да от вас рыба на версту разбегается, — недовольно говорил Федя, вытряхивая содержимое бредня. — Лезьте снова, кроме тины, тут ничего нет.

До самого вечера пробыли ребята на реке. Перед тем как идти домой, Федя вытряхнул рыбу из мешка и стал раскладывать на четыре кучки.

Усевшись в стороне под кустом, Василек пытался застегнуть пряжки сандалий. Миша полоскал в реке майку.

Федя еще раз посмотрел на рыбу и звонко крикнул: