Юность и детство гусара (СИ)

- Володя, ты меня прости, я так устаю! К концу недели мне хочется только одного: хорошо выспаться. - Сильно смущаясь, призналась она.

Головинский её понимал, поэтому старался не задерживаться долго в доме Игнатьевых и уезжал к тётушке. В её особняке он чувствовал себя очень уютно. Он пел романсы, беседовал с Анастасией Михайловной на разные темы, а затем, когда она уходила спать, Владимир забирался в библиотеку и читал, читал до рези в глазах.

В воскресенье вставал поздно и вновь читал, играл на рояле и пел.

Каждый год в Николаевском кавалерийском училище проводилась благотворительная выставка живописи. В ней имели право принимать участия юнкера первого и второго курсов.

32

- "Звери", не "зарывайте" свои таланты в землю! Эскадрон не должен ударить лицом в грязь! Все вы умеете рисовать, только тщательно скрываете это! Приказываю рисовать всем всё, что можете! Свои работы свои приносить мне на экспертизу. - Объявил Виктор Эмних.

Головинскому ничего не оставалось делать, как купить несколько листов белого картона для рисования и акварельные краски с кистями.

Тяжко вздохнув, он довольно быстро изобразил зимнюю Неву и набережную. На другом картоне нарисовал лошадь с учебного плаката по гиппологии.

- Ничего себе! - воскликнул Эмних, - да ты, - второй Рубенс! - так он оценил работы Головинского и кинулся показывать их своим друзьям.

- Точно Рубенс! - поддержал Виктора Владимир Литтауэр.

Так и "приклеилось" к Головинскому прозвище "Рубенс". Ведь так повелось со времён

Лермонтова: все юнкера в Славной Школе имели прозвища.

Первыми на благотворительной выставке были проданы акварели Владимира. После этого его иногда называли не просто "Рубенс", а наш "Рубенс".

Воскресенье. Чудесный весенний день...Кажется всё хорошо, но у Владимира на душе неспокойно.

Он сел за рояль:

- Умру-у ли я и над могилою-ю, гори-и, гори-и , моя звезда-а

- Иногда не могу слушать этот романс в твоём исполнении, - призналась Анастасия Михайловна, сидевшая в кресле у окна, - сердце просто разрывается.

- Тётушка, мне как-то неловко, но я должен задать вам вопрос, - начал разговор Владимир о том, что его беспокоило в последнее время.

- Володинька, как это тебе неловко? Ты можешь спрашивать у меня всё, что угодно! Я же твоя родная тётка! - рассердилась Анастасия Михайловна.

- Тётушка, вы же знаете, что я встречаюсь с Мариной Игнатьевой, и я хотел бы её представить вам. Но не знаю, удобно ли это? Чувствую, что надо. Но не знаю, как вы к ней отнесётесь. - Решился сказать, наконец, Владимир.

- Володинька, ты должен был сделать это по крайней мере год назад! Я жду, жду, а ты тянешь! Девушка из хорошей семьи, ты питаешь к ней чувства. Мне, почему-то, кажется, что у тебя к Марине серьёзные намерения, а ты её прячешь от меня.

- Замечательно, тётушка! - Владимир вскочил из-за рояля и поцеловал её в щёку. - Спасибо,

33

тётушка! - ещё раз поцеловал.

- Всё разрешилось очень быстро и просто! А он так переживал. - Обрадовался юноша, и на душе у него стало хорошо и спокойно.

- Тогда мы можем вместе с Мариной приехать к вам на обед в будущую субботу? - Спросил Владимир.

- Конечно же, Володинька! Конечно! - улыбнулась Анастасия Михайловна и вышла из гостиной.

- Чувства? А какие чувства я питаю к Марине? Люблю? Может быть... Но только это не любовь, о которой писали Бальзак и Мопассан! Нет у меня сжигающей страсти к Марине. Нет любовных страданий. Всё спокойно, без лишних переживаний. Ну а намерения, о которых говорит Анастасия Михайловна, я о них и не думал, потому что их просто нет, - начал размышлять Владимир, пытаясь разобраться в своих чувствах к Марине.

В субботу Головинский, как всегда, приехал к Игнатьевым с большим букетом цветов.

- Марина, собирайся! Нас ждут! - с ходу сообщил он девушке.

- Кто ждёт? - не поняла она.

- Моя тётушка. Она желает познакомиться с тобой! Я получил от Анастасии Михайловны

безумное количество упрёков за то, что скрываю тебя от неё.

Марина застыла на месте. На её лице выражалась растерянность и страх.

- Володя, а может быть в другой раз? - спросила она нерешительно.

- Какой другой раз, Марина? - моя тётушка нас ждёт сегодня к обеду.

- Володя, я боюсь! Очень боюсь! - призналась Марина.

- Кого?

- Её! Анастасию Михайловну! Она у тебя такая... такая..

- Какая такая? Вампир, что-ли? - начал злиться Владимир.

- Нет не вампир! Она же фабрикантша! Я слышала, что о Дерюгиной говорят "Крепче стали и холоднее льда".

- Марина, я не знаю от кого ты слышала подобные глупости! Едем! Нас ждут! - почти приказал ей Головинский.

- Поехали. - Тяжело вздохнула девушка.

Анастасия Михайловна приняла их радушно. Одета она была очень просто, без дорогих украшений.

- Какая вы миленькая, Мариночка! Я теперь понимаю моего племянника. Вы сразу же его покорили! - с доброй улыбкой сказала Анастасия Михайловна после того, как они сели за стол накрытый на три персоны.

Марина густо покраснела и опустила глаза.

- Точно так же произошло и Алексеем Ивановичем Дерюгиным. Когда он увидел меня, то сразу же влюбился без памяти. А я смотрела на него и ничего особого не замечала.

34