Юность Маши Строговой

Стриженая девочка на первой парте уронила с затылка гребенку и, шаря по скамье, сердито приговаривала:

— Ладно вам! Не мешайте! Раскричались!

— А что наши сказали? Что Кутузов сказал? — не унимались ребята.

— Кутузов хитрец, он ответит!

— Чего ему отвечать! Скомандует войску…

Юрий Усков свернул тетрадь в трубку и подсказал:

— За дисциплиной следи! В классе шум.

Действительно, в классе был шум. Удивительно, как он был Маше приятен! Она не остановила ребят.

Некоторое время они рассуждали о том, как следовало бы ответить Наполеону на просьбу о мире. Но заговорила Маша, и дети умолкли.

— Жил в это время писатель Иван Андреевич Крылов… — И Маша стала читать басню Крылова "Волк на псарне": — "Я, ваш старинный сват и кум, пришел мириться к вам…"

Ребята не выдержали и шумно прервали чтение.

— Э-э! Ишь ты какой! — раздались со всех сторон голоса.

На задних партах встали, многие тянули руки к учительскому столу, целый лес рук.

— Говори ты, — наугад вызвала Маша веснушчатую светленькую девочку, которая нетерпеливо суетилась и протягивала дальше всех руку.

Девочка встала, сконфузилась и забыла, что хотела сказать.

Вместо нее ответила стриженая.

— Здорово Крылов Наполеона высмеял, — заявила она и, скорчив гримасу, передразнила: — "Пришел мириться к вам"!

— Раньше бы приходил! — крикнул кто-то.

"Вот вы какие! — смеясь и радуясь, думала Маша. — С вами не заскучаешь".

Она дочитала басню и спросила:

— Знаете теперь, как ответил народ?

Дружный хор голосов повторил:

— "…с волками иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой!"

На секунду в классе водворилась тишина.

"Они поняли, — подумала Маша. — Что же им еще объяснять?"

Студенты писали в блокнотах. Боже мой, что они пишут все время?

Стриженая девочка, которая поминутно роняла гребенку и то лезла под парту искать, то шептала что-то на ухо соседке и вообще была ужасной непоседой, ни к кому не обращаясь, сказала:

— Кто-нибудь написал бы про Гитлера басню!

Она оглянулась на краснощекого толстяка, махнула рукой, засмеялась и опустила глаза с тем хитрым видом, который ясно говорил: "У нас есть секрет, но вы не спрашивайте, все равно не откроем".

И не утерпела:

— А у нас один тоже басню написал!

Испугавшись, что проболталась, она спрятала лицо под крышку парты и смущенно хихикала там.

— Неужели? — обрадовалась Маша. — А кто? Пусть прочитает.

Все закричали:

— Говори, говори! Ну, чего ты? Говори!

Толстый мальчик поднялся, важно заложив за ремень руки.

— Какая басня! Так просто… — сказал он с притворной небрежностью, скосил глаза в угол и прочел:

Напал на нас один шакал

И во всю глотку заорал:
"Я завоюю ваш Урал!"
Но наш боец ему ответил:
"Москву, дурак, ты не заметил.
Ты под Москвой сломаешь ноги
И не найдешь домой дороги".
И верно, под Москвой шакал
Свою веселость потерял.
А я могу мораль подвесть:
Шакал тот Гитлер сам и есть.
И мы фашистов разобьем
И Гитлера с Герингом убьем!

Стриженая девочка ликовала. Мальчик, косясь в угол и скромничая, добавил:

— Под конец не очень складно. Может, я по-другому придумаю.

— Не надо! — закричали ребята. — И так хорошо!

— Хорошо, — согласилась Маша.

— Я книжки про героев люблю, — сказал мальчик.

"Ну, кажется, мы уклонились от темы", — подумала Маша.

Юрий между тем, показав потихоньку часы, шепнул:

— Скоро звонок. Закругляйся.

Но "закруглять" было нечего.

Маша кончила урок.

До звонка оставалось десять минут. Она выполнила свой план на десять минут раньше, чем требовалось.

— Ребята, выучите дома басню. Запишите в дневники задание.

Прошло еще две минуты.

"Что же делать?" — лихорадочно соображала Маша.

Студенты, положив блокноты на колени, выжидали.

"Что делать?"

Вдруг блеснула надежда на спасение.

— Ребята, — сказала Маша, — может быть, вы кое-что не поняли? Задавайте вопросы. Что вы не поняли? Спрашивайте.

Она молча умоляла ребят, чтобы они спрашивали. Но в школе целый месяц проводили практику студенты-историки, и ребята знали, что студентам за уроки ставят отметки: хорошо объяснил — пятерку, плохо — двойку. Маша ребятам понравилась. Они хотели ее поддержать.

— Поняли, всё поняли! — весело закричали они, хотя у каждого в запасе было довольно вопросов.

До звонка оставалось шесть минут.

— Тогда урок окончен, — упавшим голосом сказала Маша. — Идите на перемену.

Дети в недоумении переглянулись, живо повскакали с мест и, еще больше влюбленные в Машу, окружили учительский стол. Многие бросились к выходу.

Учительница с испуганным лицом загородила дверь, раскинув руки, как наседка крылья:

— Куда вы? Звонка не было. На место! На место! Что вы делаете? — с упреком сказала она Маше. — А если директор услышит шум?

Методистка, сдерживая смех, пробиралась из класса.

— А вот мы в кабинет к директору сейчас и направимся. Будем обсуждать урок Строговой.