Юность науки

В трудах Рикардо был очерчен предмет политической экономии (общественные отношения людей в связи с производством материальных благ) и разработан ее метод (научная абстракция). Казалось, она приобрела в известной мере черты, свойственные точным и естественным наукам. Подобно геометрии, она покоилась теперь на системе основополагающих постулатов и вытекающих из них теорем. Но политическая экономия, в отличие от геометрии, классовая наука. Каковы бы ни были субъективные намерения ученого, его идеи всегда более или менее непосредственно служат интересам определенного класса. Учение Рикардо было открыто и смело буржуазным. Но именно эта открытость и смелость перестала устраивать буржуазию, когда классовая борьба в Англии обострилась: в 30-х и 40-х годах, в период чартизма, она стала центром всей общественной и политической жизни.

В этих новых условиях последователи Рикардо, которые вплоть до середины столетия и даже позже занимали ведущее место в английской буржуазной политэкономии, стали отказываться от наиболее смелых и радикальных сторон его учения, приспосабливать это учение к интересам буржуазии. Они либо занимались простым комментированием Рикардо, либо подправляли его в апологетическом Духе.

В 1851 г. Маркс, основательно проштудировав в библиотеке Британского музея новую английскую экономическую литературу, писал Энгельсу: «В сущности эта наука со времени А. Смита и Д. Рикардо не продвинулась вперед, хотя в области отдельных исследований, часто чрезвычайно тонких, сделано немало»[148].

Обилие специальных экономических исследований отражало быстрое развитие капитализма и объективную необходимость изучения отдельных сторон хозяйства. Скелет экономической науки обрастал мясом. Большой путь развития прошла статистика, в частности успешно разрабатывался метод индексов. Описывался и анализировался рост отдельных отраслей промышленности. Проводились конкретные исследования в области аграрной экономики, движения цен, денежного обращения, банкового дела. Возникла обширная литература о положении рабочего класса. К середине века политическая экономия уже заняла прочное место в учебных программах университетов.

Все это касается буржуазной, официальной науки. Но наряду с этим в 20—40-х годах в Англии активно выступают и писатели, которых Маркс назвал пролетарскими противниками политэкономов. Из учения Рикардо они брали те элементы, которые можно было повернуть против буржуазии.

Английская политическая экономия 20—40-х годов XIX в. сыграла важную роль в развитии экономического учения Маркса. Значительная часть «Теорий прибавочной стоимости» посвящена критическому анализу взглядов английских экономистов этой эпохи. Марксово учение выковывалось в борьбе с вульгаризаторами буржуазной классической политэкономии, среди которых, с одной стороны, видное место занимали открытые противники Рикардо во главе с Мальтусом, а с другой — «последователи» Рикардо, которые обрабатывали его в апологетическом духе. Теория прибавочной стоимости была создана Марксом в ходе острой и глубокой научной критики вульгарных элементов в английской буржуазной политэкономии. Эта критика сыграла важную роль в обосновании Марксом трудовой теории стоимости и ценообразования, теории прибыли, всеобщего закона капиталистического, накопления.

XIX столетие

С глубиной и образностью поэтического мышления русский поэт Александр Блок обрисовал черты века торжества буржуазии.

Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Тобою в мрак ночной, беззвездный
Беспечный брошен человек!
В ночь умозрительных понятий,
Матерьялистских малых дел,
Бессильных жалоб и проклятий
Бескровных душ и слабых тел!
С тобой пришли чуме на смену
Неврастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций,
И мало действенных умов…
Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!)
Под знаком равенства и братства
Здесь зрели темные дела… [149]

Романтический протест против этого торгашеского века не нов. Современник Рикардо Байрон писал об английских богачах:

Их бог, их цель, их радость в дни невзгод,
Их жизнь и смерть — доход, доход, доход!