Юность науки

Необходимость марксистской популярной, общедоступной книги по истории экономической мысли диктуется также тем, что на Западе издан целый ряд подобных сочинений, написанных с буржуазных позиций, и притом нередко весьма квалифицированно. Вот, например, книга американца Р. Хейльбронера, в которой трактуется история экономической мысли до наших дней. Любопытно заглавие этой книги — «The Worldly Philosophers», что можно было бы перевести так: «Философы от мира сего». Книга эта содержит интересный очерк жизни и деятельности Маркса. Автор отмечает, что марксистский экономический анализ «остается самым серьезным, самым проницательным исследованием капиталистической системы из всех, которым она когда-либо подвергалась. Это исследование — не моральное осуждение несправедливости прибыли с покачиванием головы и кудахтаньем… При всей своей страстности, это бесстрастная оценка, и именно по Этой причине мрачные выводы марксистского анализа должны быть рассмотрены со всей трезвостью»[6].

Философы от мира сего! Действительно, экономическая наука даже в своих абстрактных построениях неразрывно связана с самым главным, что делает человек на земле,— материальным производством. Люди, создавшие ее, брали материалы и проблемы из самой гущи общественной жизни своего времени. Идеи экономистов в огромной мере определяются развитием общества и хозяйства. Поэтому в очерках их жизни и деятельности читатель настоящей книги найдёт и сжатые эскизы экономических и социальных особенностей эпохи и страны.

Развитие политической экономии в XVII—XIX вв., предопределённое ростом нового, прогрессивного в то время общественного строя — капитализма, потребовало крупных мыслителей. И они появились — люди большого таланта и яркой индивидуальности.

Представим себе фантастическую картину: экономистов трёх столетий, собранных вместе. Довольно пёстрое общество!

Большинство англичане, немало французов. Это понятно: Англия была самой передовой капиталистической страной, и ещё во времена Маркса политическая экономия считалась преимущественно английской наукой. Рано начал расти капитализм и во Франции, в результате сам термин политическая экономия впервые прозвучал на французском языке. Остальные страны Европы отставали в своём развитии. Среди Экономистов этой эпохи мало американцев, но среди них мудрый Франклин.

Первыми экономистами были чаще всего, по выражению Маркса, «коммерческие и государственные люди». Их толкали к размышлению над экономическими вопросами практические нужды хозяйства, торговли и государственного управления.

Мы видим современников Шекспира, длинноволосых кавалеров в кружевах и суровых, просто одетых купцов эпохи первоначального капиталистического накопления. Это советчики королей — меркантилисты Монкретьен, Томас Ман…

Другая группа. Перед нами в больших париках и кафтанах с широкими обшлагами основатели классической политической экономии Петти и Буагильбер и другие предшественники Адама Смита. Они занимаются политической экономией отнюдь не профессионально, такой профессии ещё и в помине нет. Петти — врач и неудачливый политик, Буагильбер — судья, Локк — знаменитый философ, Кантильон — банкир. Чаще они все ещё обращаются к королям и правительствам, но начинают писать и для просвещённой публики. При этом они впервые ставят теоретические вопросы новой науки. Среди них особенно выделяется Петти. Это не только гениальный мыслитель, но и замечательно яркая и своеобразная личность.

А вот динамичная фигура Джона Ло, великого прожектёра и авантюриста, «изобретателя» бумажных денег, первого теоретика и практика инфляции. Величие и падение Ло — одна из самых ярких страниц в истории Франции начала XVIII в.

Огромные парики, какие мы видим на хорошо известных портретах Мольера или Свифта, сменяются короткими, пудреными, с двумя завитками на висках. Это французские экономисты середины XVIII в.— физиократы, друзья великих философов-просветителей. Их признанный глава — Франсуа Кенэ, врач по профессии и экономист по призванию. Другой крупный учёный — Тюрго, один из самых прозорливых и прогрессивных государственных деятелей предреволюционной Франции.

Адам Смит… Популярность его в России была так велика, что Пушкин, изобразивший в «Евгении Онегине» молодого человека из высшего общества 20-х годов прошлого века, сообщает, что он

…читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живёт, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.

Биография Смита несколько похожа на биографию Ньютона: в ней мало внешних событий и огромная интенсивность внутренней интеллектуальной жизни.