Юность нового века

Димка достал по три сухарика. Посыпали их солью, съели, опорожнили бутылку с водой. И улеглись в обнимку на лысой макушке кургана, как не раз спали на сенокосе.

А утром, едва забрезжил рассвет, Колька растормошил Димку.

— Пусть будет так, как сказал Сагалович: никто не ищет близких путей и не спит на перине после обеда! Пусть будет так, как сказал Костерев: а каждый патрон, когда Родина кликнет клич, надо метко послать по врагу! Клянись, Сганарель! Нынче день-то какой? Идем штурмовать новину! Жизнь пахнет хлебом, солью, потом, пороховым дымом! И — махоркой Игната Петровича Голощапова!

Димка поднял руки и расхохотался. И побежал налегке за Колькой. А кругом пахло мятой, полынью, свежей соломой только что скошенных хлебов.

Но к кривому перевозчику не зашли. Ранним утром переправились ниже парома и ходко пошли лесом. И собирали только те грибы, что попадались под ногами.

ВАНЬКА-КАИН И КОМПАНИЯ

Отец и дядя Иван прислали письмо.

Калужский отряд распрощался с Чапаем, перекинулся на рысях в Орловщину и стал на дневку возле Мценска, в березовой роще на берегу Зуши.

Отец сделал приписку, что думает свидеться, коли выйдет такой добрый час, «только время для встречи не ладное: пишу вам на старом пеньке, конь стоит рядом, карабин за плечами, вот-вот ждем сигнала в поход. А куда двинемся? На юг, к Орлу, либо к вам — на север, даже дядя Иван не знает. А он у нас за главного».

Сережка сказал с опаской:

— Приедет папка, а я спать буду. Ты разбуди меня, Димка! А то я совсем изведусь — в кровать не лягу.

Могила деда Семена буйно укрылась седой полынью, а у Потапа Евграфовича умялся за лето и скособочился холмик.

Игнатий Петрович увидал непорядок на кладбище и рассердился:

— И что за народ! Словно турки! Давайте, братцы, приложим руки. Понимаю, понимаю: и про живых не все упомнишь — суета, маета, всякие дела, как бурьян, растут. С одним делом управишься, как три новых за плечами стоят. Но и про мертвых забывать не след. Храните светлую память о них, будьте душой богаче!

И как только Димка с Колькой вернулись из Козельска, всей ячейкой вышли на кладбище: нарубили дерна, поставили намогильники с красной звездой, обнесли участок деревянной оградой. И провели сбор у братской могилы и долго вспоминали, как жили два человека, которым не довелось быть сегодня в тесном кругу комсомольцев.

Потом подошла первая Неделя красной молодежи.

Отмечали ее в воскресный день и пригласили на праздник всех окрестных ребят. Колька придумал лапту и городки на скошенном лугу возле Омжеренки. Димка смастерил ходули на длинных жердях. Сила принес крокет, который с погрома лежал у него в сарае без всякого дела. Филька сыграл на жалейке «Барыню» и «Камаринскую». А когда затихала пляска, подыгрывал песням девчат.

Вечером натаскали сушняку из Лазинки и распалили большой веселый костер невдалеке от Кудеяровой липы. И прыгали через высокий огонь и валялись на траве с разгоряченными лицами.

Голощапов принес самовар. Сережку послали за картошкой. Испекли ее в золе, запили крутым кипятком с пахучим липовым отваром. Игнатий Петрович достал из кармана толстовки маленькую пухлую книжечку: ее напечатали на плотной рыжей бумаге, из которой еще при Керенском делали кульки в лавке.

Это была Программа партии.

— Приняли ее весной, после масленой, в те суровые дни, когда Колчак стоял на Волге, а Деникин захватил весь юг страны, — сказал Голощапов. — В Москве не было света, москвичи голодали. Только маленьким детям выдали по восьмушке хлеба на день. А Ленин орлиным взглядом окидывал просторы великой Родины. И он видел Россию в огне электрических ламп, Россию сытую, обутую, грамотную, Россию радостную, в которой люди труда создают самый правильный и счастливый уклад жизни — социализм.

Не все было понятно в Программе. И Димка подумал с тревогой: «Вот спросит сейчас Голощапов такое, что дух замрет. К примеру, о праве наций на самоопределение или про империализм, про его фазы, и придется плести всякую околесину».

Но Голощапов не спросил. Он хорошо понимал, как нелегко ребятам, и своими словами старался передать боевой дух Программы. И вселял веру, что каждому надо трудиться и тем завоевывать счастье для всех. И жизнь пойдет без кулака-мироеда, а барина и буржуя станут показывать детям только в музее. Но для этого нужно крепить коммуну и неустанно обучать людей грамоте.

— И многим из вас придется уйти из села. Ринетесь вы в большую жизнь — постигать науку, погружаться в великий океан культурных ценностей. Обострится пытливый ваш ум, зорче станут глаза. И поймете вы — и умом и сердцем, что Ленин — солнце новой России. И отдадите все нерастраченные силы молодости, чтоб помогать ему, помогать партии сплотить на всей земле людей труда под алым стягом коммунизма!..

Легкий ветерок тянул с юга, и громовым раскатом прогудел с Орловщины пушечный выстрел. Враг у ворот дома? И тревожно огляделись ребята и еще тесней прижались друг к другу.

— Шалит Деникин, — сказал Голощапов и скрутил цигарку. — А мы ему по-своему ответим. Кто не дрогнет? Кто из вас в комсомол хочет?