Юность, опаленная войной

Просыпаюсь оттого, что весь дом дрожит как в лихорадке - это советские танкисты прогревают моторы своих стальных коней. Они первыми покидают Карчемку - деревню, в которой мы остановились. В люке башни одного из танков вижу знакомую женщину-старшину. Машем друг другу на прощание, и машины исчезают в снежном вихре.

Офицеры объявляют сбор. Мы спешно приводим в порядок технику и вооружение, пополняем боеприпасы. Работники политико-воспитательного аппарата полка организуют похороны бойцов, погибших в последнем бою. Нас с хорунжим Рыхертом переводят во взвод пешей разведки.

На следующий день, задолго до рассвета, полк выступает. Марш на запад продолжается. Впереди идут разведчики. Вначале путь наш проходит по лесу, поскольку дорога, которой, судя по всему, давно не пользовались, покрыта толстым слоем снега. Спустя некоторое время лес редеет. Соблюдая все меры предосторожности и чутко прислушиваясь к тишине, мы пересекаем поле и выходим к какой-то железнодорожной станции. Мимо вывески с названием станции, написанным готическим шрифтом, выходим на единственную пустынную платформу.

- Пошли дальше,- приказывает хорунжий.

Дорога снова углубляется в лесок. Идти легче, поскольку машины проложили в снегу широкую колею. Деревья кончаются, и впереди на расстоянии не более километра виднеется деревня с остроконечным шпилем кирхи. Из труб некоторых домов поднимается вверх белый дым. Ясно, что здесь кто-то живет. Но есть ли в деревне гитлеровцы- этого мы не знаем...

- Внимание, ребята, кто-то идет,- отрывая бинокль от глаз, нарушает тишину командир.

Напрягаем зрение: действительно, со стороны деревни кто-то спешит в нашем направлении. Одет в гражданскую одежду. Готовясь к встрече с ним, снимаем автоматы с предохранителей.

- Стой! Стой! -кричим, как только он входит в лес.

- Руки вверх! - для верности добавляет капрал Сокол.

Перед нами мальчишка лет четырнадцати - шестнадцати.

- Есть ли в деревне немецкие войска? - спрашивает хорунжий.

Мальчишка молчит.

- Ты что, немой? - вмешиваюсь я в разговор.

- Ich verstehe nicht{8},- дрожащим голосом выдавливает он из себя.

- А, не понимаешь?! Тогда поговорим по-вашему,- обращается к нему по-немецки командир.

Услышав родную речь, мальчишка обретает уверенность. Он опускает руки и обстоятельно отвечает на все наши вопросы. По его словам, на другом конце деревни расположилась на ночлег группа гитлеровцев в количестве около сорока человек.

Хорунжий отпускает мальчишку и обращается к нам:

- Немцы наверняка еще спят. Может, нам удастся застигнуть их врасплох и взять в плен. Пошли быстрее.

Из леса выходим, развернувшись в цепь. С автоматами наготове подбегаем к ближайшему дому и заходим во двор. Внимательно осматриваемся.

Справа, возле кирпичного хлева, стоят двое саней, доверху нагруженных различными вещами. На одних из-под брезентового тента выглядывают три детские головенки, закутанные в шерстяные платки. Через открытую дверь сарая виден висящий на перекладине поросенок, которого разделывают двое рослых мужчин. Вдруг из конуры выскакивает огромная немецкая овчарка и с громким лаем кидается на меня. Не раздумывая, поднимаю автомат и нажимаю на спусковой крючок. Резкая короткая очередь - собака падает, а дети дружно ударяются в рев. Мужчины, стоящие возле поросенка, как будто-их дернули за веревочку, поднимают руки вверх. Из двери дома выходят две женщины с узлами. Увидев нас, они ставят их на землю и словно по команде начинают просить умоляющими голосами:

- Soldaten, nicht schiepen, wir haben kleine Kinder!{9}

В это время на противоположном конце деревни раздаются выстрелы.

- Ну вот, немцы уже очухались. И все из-за этого партизана,- укоряет меня командир. Разведчики стоят в нерешительности: что делать? - Выходим на улицу,решает хорунжий Рыхерт.

Не успели мы высунуть носа, как воздух над нами вспорола пулеметная очередь. Озираемся по сторонам в поисках лучшей позиции. Капрал Сокол устанавливает ручной пулемет на бетонном погребе, где спрятались гражданские. Ложусь рядом с ним и вижу, как по полю в сторону пригорка убегают немцы в белых маскхалатах.

- Стреляй, чего ждешь?! - кричу я наводчику единственного в нашей группе пулемета.

Капрал целится и нажимает гашетку, но выстрела нет. Он молниеносно перезаряжает пулемет - и снова металлический щелчок.

- Замерз, черт побери! - чертыхается он.

По черепице крыши снова ударяет очередь немецкого пулемета. Из погреба выглядывает старый немец в круглой темно-синей шапочке и что-то кричит нам. Не обращая на него внимания, мы с Соколом пытаемся наладить пулемет. Но немец не уходит, он настойчиво протягивает нам небольшой металлический бидончик, жестикулирует и опять что-то объясняет. Я, кажется, начинаю понимать, чего он хочет. Беру бидон, быстро отвертываю медную пробку - и чувствую запах керосина.

- Снимай диск! - тороплю наводчика и обильно поливаю затвор керосином.Теперь заряжай и стреляй!

"Та-та-та!" - строчит "Дегтярев". Во двор вбегают бойцы пятой роты. Впереди, как всегда, Смирницкий.

- Пятая рота, за мной! - кричит он по-русски.