Юность подарит первые шрамы

Лишь одна-единственная радость была у Никки – она вернула Джел к жизни, заставила ее есть, пусть и немного. Эх, знала бы она, что ее подруга после каждого приема пищи бежит в уборную к очередному союзнику в ее битве с лишним весом – унитазу… Но ладно, сейчас не об этом.

В остальном же Никки чувствовала себя глубоко несчастной. Ей вновь было страшно и одиноко. Разлука с Арджи перенесла ее в тот жуткий зимний день, когда мать оставила ее одну и Леды не было рядом. Солнце погасло для нее навсегда.

Никки выбежала на улицу, поглощенную холодной осенней тьмой. В очередной раз она взглянула на телефон, открыла «контакты», и первое же имя в списке заставило ее сердце ритмичнее сокращаться.

– Алло.

– Алло, Арджи… Это я.

– Никки, это уже шестой звонок за день. Если ты не успокоишься, мне придется заблокировать тебя.

– Подожди, я… я просто хочу увидеть тебя. В последний раз. Арджи, мы с тобой встречались несколько недель. Неужели мы так быстро стали чужими? – дрожащим голосом спросила она.

– Мы встречались ВСЕГО ЛИШЬ несколько недель. Зачем ты так драматизируешь? Люди встречаются, расстаются – это жизнь, Никки. Или ты просто бесишься из-за того, что впервые в жизни тебя бросили? Ну извини. Очень надеюсь, что я первый и последний, кто так поступил с тобой.

Никки не выдержала и бросила трубку. Прошло несколько минут… Колючие, молчаливые слезы холодили кожу щек. Внутри что-то дрожало и сигнализировало давно привычной болью. А где-то вдали смеялась девушка. И смех был такой знакомый и отчего-то ненавистный. Никки подошла к фонтану и увидела за ним Элеттру, сидевшую на самой дальней мраморной скамье и болтавшую с кем-то по телефону.

«Арджи…» Никки нисколько не сомневалась в том, что Элеттра разговаривает именно с Арджи.

Это стало дополнительным «топливом» для разгорающейся ярости Никки. Как же ей хотелось схватить один из булыжников, что валялись в парке, и стукнуть им о голову Кинг. Она бы не остановилась после первого удара. Никки била бы ее до тех пор, пока усталость не пронзила ее руку. Вот на что она была готова из-за кошмарной ненависти и не менее пугающей, одержимой любви. Но искорки разума еще не погасли. Никки понимала, что гнев доводит ее до безумия, ей ни в коем случае нельзя ему поддаваться.

И все же откреститься от него она так и не смог-ла. В приступе опьяняющей мести Никки побежала в Обитель Бертольфа. Управляющий как раз куда-то вышел, и Никки беспрепятственно проникла в его кабинет, в центре которого стояла массивная деревянная перегородка, а за ней находился громадный шкаф. Никки было известно, что в этом шкафу, на одной из множества полок, Бертольф хранит различные средства для борьбы с грызунами. Узнала она о нем давно, когда Клара прибежала к ней однажды и заявила, что увидела в своей комнате крысу. Никки тут же доложила об этом Бертольфу, а тот, ничуть не удивившись такой новости, так как крысы и мыши, к сожалению, давно облюбовали старинное здание, отвел ее к этому шкафу и дал ей несколько гранул отравы.

Тех гранул больше не было, но Никки все равно не ушла с пустыми руками. Она прихватила с собой зеленый пузырек с надписью «Осторожно! Кислота!» и этикеткой с изображением дохлой крысы. Уже через несколько минут Никки оказалась в конюшне. Она подошла к стойлу, где ее встретил сонный Фобос.

Приблизившись к его кормушке, Никки открыла пузырек и прошептала:

– Сладких снов, дружище.

Элеттра была так же сильно привязана к Фобосу, как и Диана к Деймосу. Никки, как и все остальные всадницы клуба, не понимала такой сильной и необъяснимой любви к своим коням, что испытывали Диана и Элеттра. Но сейчас эта любовь была ей только на руку. Элеттра не сможет пережить будущую трагедию. Никки очень хотелось вознаградить Кинг той же болью, что она испытала, когда Эл вторглась в их отношения с Арджи. К тому же приятным бонусом послужит тот факт, что Элеттра не сможет принять участие в грядущих соревнованиях. А это, возможно, доставит ей еще больше страданий, нежели смерть любимого питомца.

Никки стала выливать все содержимое пузырька в корм. Руки ее дрожали, точно не разделяли ее бесчеловечности, и когда пузырек почти опустел, Никки едва не выронила его из-за усиливающейся дрожи. Она вовремя его поймала, дотронувшись при этом до его горлышка.

– Ай! – вскрикнула она, когда несколько капель коснулись ее ладони. Никки сначала ощутила ненавязчивое пощипывание, но вскоре ее одолело такое чувство, будто кто-то вонзил тысячу раскаленных гвоздей в ее плоть. – Господи…

Это ничтожное количество яда, доставившее ей столько боли, заставило очнуться Никки. Понять, в конце концов, ЧТО она творит. Никки представила, как будет мучиться животное, после того как проглотит отраву, и ей стало невыносимо страшно и стыдно. Никки уже стала строить план, как ей очистить кормушку, куда деть смертоносный корм, как вдруг…

– Ну все, договорились. Я позвоню Фину и скажу, что ты согласен. Не забудь взять второй спиннинг, а то мой на ладан дышит… – донесся голос Шоно.