Юность подарит первые шрамы

– Возьми, – сказал Джераб, осторожно подкравшись к ней и протянув свой джемпер.

– Свершилось чудо. Наконец-то вы меня заметили, мистер Эверетт, – ледяным тоном сказала Диана.

– Диана… – вновь покраснел Джераб, осознав, что оскорбил любимую своим поведением.

– Мне не холодно, – мрачно ответила она.

Когда лодка причалила к берегу, настроение Дианы стало еще мрачнее, чем прежде. Она не узнала Ориан. Весь берег был завален черными водорослями, палками и бревнами. Кое-где Диана разглядела тухлые тушки рыбешек.

– Миз Брад! Я весело видеть вас! – подал ей руку темнокожий паренек. Он был одним из тех, кто следил за островом, и единственным, кто более-менее говорил по-английски.

– Здравствуй, Ниронг, – ответила Диана, вылезая из лодки.

– Миз Дилэн приказать служить вам. Да, шторм, – сказал Ниронг, заметив печальный взгляд Дианы.

Слезы вновь наполнили глаза Дианы. Увиденное ею окончательно добило ее. Ориан был райским местом с волшебной атмосферой, способной исцелить любые раны. Но теперь это место утратило всю свою прелесть и точно отражало то, что происходило в душе Дианы.

– …Рая больше нет, – тихо сказала Диана, ступая по мертвым влажным веткам и чувствуя, как под ними лопаются вздутые трупы рыб.

– Как мне звать вас? – обратился Ниронг к Джерабу, ведя его по коридору роскошной виллы.

– Мистер… э-э, Джераб. Просто Джераб.

– Джераб, это для вас, – Ниронг открыл дверь одной из комнат. – Здесь есть все для вашего веселья с миз Брад, – улыбаясь во всю ширь, сказал Ниронг.

– Благодарю, – сгорая от стыда, ответил Джераб и спешно закрыл дверь за прислугой.

Джераб впервые оказался в таких шикарных апартаментах. Площадь комнаты, что ему выделили, была намного больше его скромной квартирки в Голхэме. Но его не поразило это шикарное, стильное пространство, не восхитило бурлящее море, что подглядывало за ним через огромное панорамное окно. Джераб бросил свою сумку на пол, сел на кровать и положил свою тяжелую голову на напряженные ладони, надавив при этом пальцами на глазные яблоки. В «Греджерс» как-то иначе все воспринималось. Да, тоже было неловко, и страх сковывал каждый раз, когда он думал о ней, видел ее, целовал ее в их тайном месте. Джераб все же надеялся, что Диана окажется права и вне школы все будет гораздо проще, он сможет расслабиться и просто насладиться их первым совместным отдыхом. Но не тут-то было. Все лишь усугубилось. Мысль о том, что он, учитель поехал со своей ученицей на остров, и несколько дней будет жить с ней на вилле, и… их отношения обречены перейти на новый уровень, и наказание за все это теперь будет жестче, – болезненно пульсировала в голове. «Дурак! Господи, какой же я дурак. Что я творю?!» – думал Джераб. Он смеялся над собой, опротивел самому себе, пытался вразумить себя и снова противостоял, убеждая себя, что какой бы серьезной и разрушительной ни была расплата за содеянное, он готов на это пойти, потому что его чувства к Диане с каждым днем становятся все глубже.

– Я заказала нам ужин, – сказала Диана, войдя в комнату. – Здесь все по классике. Морепродукты.

Джераб посмотрел на нее печальными, влюбленными глазами. Он был рад тому, что она немного «оттаяла» и первая пришла к нему.

– И часто ты здесь бываешь со своими подругами? – спросил он.

– Стараемся каждые полгода.

– Это ваше место силы?

– Вроде того. Но даже место силы бессильно перед стихией, – ответила Диана, с грустью глядя в окно. – Джераб, скажи честно, ты пожалел, что поехал со мной?

– …Мне тяжело сейчас, и я не в силах это скрыть, – признался Джераб.

– Знаешь, мне тоже непросто. Но меня успокаивает только одно: это место… это единственное место, где мы можем забыть про страх. Мы можем не притворяться. – Диана села рядом с Джерабом, положила свою ладонь на его кисть. Кисть Джераба была ледяная, и ладонь Дианы не отличалась теплом, но, соприкоснувшись, Диана и Джераб почувствовали что-то приятное и даже горячее между ними. И волшебное тепло живо распространилось на его и ее тело, и так хорошо стало. – Я женщина, Джераб, а ты мужчина. Нас тянет друг к другу, и отрицать это бессмысленно. Какая разница, сколько нам лет и кем мы приходимся друг к другу, если все, что между нами, – взаимно? Все взаимно, Джераб, и это самое главное.

В ее словах была истина, и Джераб не мог с ней не согласиться. И все же…

– Может, прогуляемся? – предложил он.