Юные садисты

В тот день полицейский повел его в кино. На следующий – повез в пригородный ресторан на берегу небольшого озера, которое едва виднелось в тумане. И везде с ними ездила та девушка, то ли невеста полицейского, то ли его помощница – он так толком и не понял. Оба были с ним очень любезны, не мучили расспросами, ни на что не скупились: ни на еду, ни на сигареты, – и совсем за ним не следили, впрочем, может, ему только так казалось, может, они умели это делать незаметно. Желание сбежать донимало его хуже, чем паразиты в Беккарии, но он был неглупый парень и потому выжидал. Быть того не может, чтобы полицейский забрал его из колонии просто так и теперь задаром кормит, одевает и развлекает. Что-то в этом полицейском ему нравилось, хотя он терпеть не мог полицейских и их прихвостней. Это «что-то» заключалось в том, что он обращался с ним не как с уголовником. В ту ночь на допросе он был суров, но даже ни одной оплеухи не отвесил. А сейчас рядом с ним Каролино чувствовал себя нормальным человеком, одним из тех, кто никогда не имел дела с полицией. Возможностей сбежать у него было хоть отбавляй – и утром, и вечером, и даже ночью: достаточно открыть окно, квартира на втором этаже, а ему случалось прыгать и с третьего.

На пятый день девушка вышла из машины за покупками, и полицейский начал задавать ему вопросы. В машине было тепло, а снаружи, за окнами, проплывали в тумане посиневшие лица прохожих.

– Ты был когда-нибудь в Швейцарии?

– Нет.

– А кто-нибудь из твоих друзей?

– Не знаю.

– А не знаешь, кто из вас в тот вечер, когда вы убили учительницу, потерял швейцарскую монету в полфранка?

– Нет, не знаю.

Дука начал допрашивать его так внезапно, видимо надеясь захватить врасплох. Да, видимо, так оно и было, но таких парней нельзя захватить врасплох, и ответы Каролино это доказали. Духа не потерял терпения, потому что потерял его уже давно.* Он уже столько раз его терял, что больше не мог себе этого позволить.

– Ладно, ты ничего не знаешь. А вот я кое-что про тебя знаю. Ты уже пятый день со мной, хорошо одет, нормально питаешься, почти свободен, все у тебя есть. Но еще через пять дней ты вернешься обратно в Беккарию, и я тебе совсем не завидую. Если бы ты мне помог, я бы тебя избавил от возвращения в Бгккарию. Есть люди, которые готовы за тебя поручиться и найти тебе хорошую работу. Зажил бы припеваючи, вместо того чтоб чалиться в Беккарии. Словом, у тебя еще пять дней на размышление. Обычно я советов не даю, даже таким ребятишкам, как ты, но на этот раз изменю своим правилам. Помоги нам поймать эту скотину, которая устроила бойню в школе, и ты станешь человеком, а не уголовником. Пока можешь не отвечать, подумай хорошенько.

Из тумана вынырнуло исполосованное шрамами лицо подруги полицейского, дверца машины отворилась, впустив струю холодного воздуха, девушка улыбнулась и села за руль.

– Сколько хлопот из-за этих двух книг! – Она положила пакет с книгами на заднее сиденье, рядом с Каролино, и завела мотор. – Дука, ты чего такой мрачный?

– С приятелем повздорил, – ответил Дука, кивая на Каролино. – Он не хочет нам помочь, слова от него не добьешься. А я-то считал его умным парнем. Очень жаль.

Каролино не привык к полицейским, которые говорят таким шутливым, ласковым тоном, и еще больше замкнулся в себе, в своей подозрительности. Они только выжмут его как лимон, заставят сказать все, что ему известно, а потом опять швырнут в колонию. Ничего не выйдет!

– Так он и есть умный! – с жаром воскликнула Ливия. – Очень даже умный!

Нет, ничего у них не выйдет, напрасно стараются! Он на их удочку не попадется! На следующий – шестой – день полицейский ею ни о чем не спрашивал, на седьмой – тоже. Они возили его на прогулки по Милану, как будто он турист из другого города. Зачем? Должна же быть какая-то причина, чтобы тащить его на крышу собора (по правде сказать, он никогда там и не был) водить каждый день в кино, по вечерам спускаться в бар посмотреть телевизор. Полицейские просто так ничего не делают. Вот почему он не мог успокоиться и плохо спал по ночам; дни летели быстро: шестой, седьмой, восьмой. Еще два дня – и его снова запрут в Беккарию, даже если он расколется, все равно запрут.

На восьмой день, около часу, они сидели за столом, все четверо: Дука, Ливия, Лоренца и Каролино. Парень уткнулся в тарелку с фасолевым супом. Дука вдруг спохватился:

– У меня сигареты кончились.

– Тем лучше, – сказала Ливия. – Нечего за столом дымить.

– Да, но после обеда-то надо выкурить по одной. – Дука вытащил из кармана десять тысяч и протянул парню. – Извини, Каролино, когда покончишь с первым, может, сбегаешь за сигаретами?

– Я уже покончил, – сказал Каролино, вставая. Он взял купюру и, покраснев, сунул ее во внутренний карман пиджака.

– Побыстрей, а то мясо остынет, – предупредила Лоренца.

– Я мигом, – пообещал Каролино.

6