Юрей теу

– Все, вы все узнали про вчерашнюю ночь, а теперь можете убить меня! – наполняясь внезапным бесстрашием, подался грудью вперед горячий мексиканец.

Петти, наблюдая за жалкими вихляниями неудачливого ухажера, равнодушно зевнула и указала ему пистолетом на дверь.

– Вали-ка ты отсюда, парень. Пули на тебя жалко.

Получив помилование, Родриго внезапно успокоился и молча, собрав с пола свое белье, поплелся к двери. Лишь у самого порога он обернулся и с прежней наглой улыбкой на лице, презрительно бросил:

– Una Buena, buena miss Petti.

– Да, добрая и что теперь? Давай катись Родриго, пока я не передумала, – с видом сытой львицы рыкнула Петти в сторону убегающей добычи. Не имея более желания испытывать судьбу, неудачливый ухажер моментально ретировался за дверь.

Оставшись наедине Петти, бросила ненужный пистолет на кровать и, подойдя к картине, стал пристально разглядывать ее.

«Неужели все, что я вчера видела, и чувствовала было всего лишь сном»? – вспоминая подробности минувшей ночи, тоскливо подумала она.

Судя по неизменному пейзажу загадочного полотна все было именно так. Ничего не было и Петти все привиделось. Все в той же застывшей позе японская девушка сидела на шатком бамбуковом мостике и все также бесконечно по ее белым напудренным щекам текли красные слезы. Жирная луна поливала серебром фиолетовое ночное небо и в прозрачных складках тумана распласталась бледная тень… стоп! Бледная тень исчезла с полотна, как будто бы ее и не было. Бабочка, белая бабочка исчезла с полотна или же ее там попросту не было. Но как это не было, ведь Петти явственно видела ее?! И стимулирующее действие мефедрона вряд ли могло вызвать у нее зрительные галлюцинации. Значит все, что с ней приключилось в прошлую ночь, было правдой, настоящей реальностью и ни каким не сном! Неудержимая радость всколыхнула сердце Петти, и она вновь ощутила себя безмерно счастливой и почти что бессмертной.

– Спасибо тебе сестра, что ты есть, – едва слышно произнесла Петти и, прильнув губами к губам печальной японской девушки, нежно поцеловала ее.

В этот момент в дверь комнаты тихо, но настойчиво постучали, и следом раздался низкий грудной голос хозяйки мотеля:

– Мисс Петти, вы еще спите?

– Доброе утро Аманда. Нет, я уже давно не сплю, – подобно сорванному с ветки цветку сакуры, бросаясь к кровати, поспешно выкрикнула Петти. Спрятав пистолет под подушку, она накинула на плечи одеяло и на цыпочках подкралась к закрытой двери.

– Вы пропустили завтрак, мисс Петти, – немного обиженным тоном заявила из-за двери хозяйка мотеля.

– Извините, Аманда, но я еще не успела проголодаться, – тоном раскаяния отозвалась Петти.

– Не извиняйтесь, желание гостя для нас закон, мисс Петти.

– Спасибо Аманда.

– Мисс Петти?

– Да, Аманда! – теряя терпение, шумно выдохнула Петти.

– Вы не забыли, что сегодня у вас назначена экскурсия с Биллом и Тиммом? – напомнила Аманда об их вчерашнем разговоре.

– Нет, я все помню, спасибо.

– Тогда большая просьба не задерживаться и через час быть на reception. Билл и Тимм обещали быть ровно в 10–00.

– Спасибо за информацию Аманда.

– Не за что, мисс Петти. Простите за беспокойство.

Выдав поток рутинной информации, хозяйка мотеля отстала от Петти и вполголоса бормоча Angelico salutation, удалилась прочь. Подождав когда в коридоре дотлеют слова из «ангельского приветствия», Петти издала пронзительный el grito de la bruja:

– Эй ты, мистер Radiohead, давай-ка просыпайся и принимайся за свою работу!

Старый радиоприемник, чертыхаясь и кашляя многолетней пылью, закинул сеть в бескрайнее море радиоэфира и быстренько вынул из его глубин забойную композицию группы «Godsmack».

– In this life I, m me, Just sitting here along. By the way I tried to say I, d be there. For you. Walk the silent emptiness. That leads me by my hand. And throw away. What I don, t understand, as a man, – мрачным хриплым голосом Эрны Салли зарычал старый радиоприемник.

– Love-Hate-Sex-Pain. It, s complicating me sometimes. This love-Hate-Sex-Pain. Is underestimating life, – мгновенно входя в дикий безудержный кураж, на октаву выше, пропела вместе с вокалистом Петти.

And I wonder as I tear away my skin. It, s taken me so long to stitch. These wounds from where I, ve been. And mother please don, t bury me. I, m waiting for my life. It, s hard to say that I will be complete. Before I die…

Тобари го