Читаем Юрфак.ru. Зона Хиггса полностью

Пример, однако, оказался заразительным. Дед удовлетворил поступившую к нему просьбу и принял в общество ещё одного члена – толстого дядьку с нерусской фамилией (к этому моменту все успели перезнакомиться). Отметили и это дело. Других желающих, правда, не нашлось, а нам и не надо, трёх человек вполне достаточно.


Смех напрасен, забота сурова,

и никто ничего не откроет. 489.формат.


Так за праздничным новогодним столом в строгом соответствии с уставом была образована  ячейка «Общества борьбы за трезвость и здоровый образ жизни».


Шёпот его шелестел, как сухая стерня: —

Господи Боже Исусе, помилуй меня! 490.формат.


Не дожидаясь горячего,  ушёл Первый. Следом за ним потянулась челядь. Среди присутствующих начались миграционные процессы.


И качаясь, встают валы

от Баку до Махач-Калы. 491.формат.


Наши уходили за другие столики, возвращались, опять уходили. На временно освободившиеся места к нам с рюмкой в руках подсаживался кто-нибудь из знакомых. Глава какого-то города сказал, что «Евгений Онегин» частично, но написан в форме сонета. Я не удивился.


- Заратустра? – спросил Заратустра,

- Заратустра! – сказал я ему. 492.формат.


Дома Татьяна Валентиновна скептически выслушала мой рассказ и на предложение хлопнуть по рюмке за общество трезвости и его нового члена ответила отказом. Настаивать я не стал.


Помнишь, колдунья,

как я целовал твоё знамя? 493.формат.


Решил анекдот рассказать.

- Приходит мужик в понедельник на работу, а на лбу у него - здоровенная шишка. Коллеги, естественно, интересуются – как, что, да почему?

Татьяна Валентиновна сделала вид, что слушает.


И я свирел в свою свирель,

и мир хотел в свою хотель. 494.формат.


- С женой, - говорит мужик, - сшибка произошла на сексуальной почве, - и, видя общее недоумение, поясняет:

- Только в койку залегли, стук в дверь. Ну, мы оба в шкаф и ломанулись. У жены шишак ещё больше.


И Господь-Вседержатель рукою жены

низложил всех врагов Иудейской страны. 495.формат.


На этом фоне решили мы с Татьяной Валентиновной  по обоюдному согласию молодость вспомнить.


И тяжело дышала львица,

в пещеру загнанная львом. 496.формат.


- Только давай, быстрей, - говорю, - а то жена скоро придёт.

- А ты у шкафа дверку открой, - сказала в ответ Татьяна Валентиновна.


Сама, сама, сама! 497.формат.


VII дефиле

НАСЛОЕНИЕ


И вас поссорим карканьем зловещим.

И. Гёте «Фауст»


В девичестве бабушка Татьяны Валентиновны - Варвара Андреевна - носила фамилию Синицына, поэтому я не особо удивился, когда раздался телефонный звонок:

- Панкратов, ты можешь заехать в зоомагазин?

- Могу, а что такое?

- Я синичку нашла, звонила в зоопарк, там сказали, что для еды ей нужны мотыль и опарыш.


Птицы - страшные звери,

у них клюв вместо рта. 498.формат.


Отыскал магазин (он оказался в огромным подвале длиннющего жилого дома), купил 100 граммов мотыля и столько же опарыша. Приехал домой уже когда стемнело.


Солнце всходит и Солнце заходит,

а Земля пребывает во веки. 499.формат.


В ванной комнате (где окон нет), на стиральной машине, возле полотенцесушителя (там тепло) стоит маленькая круглая клетка, а в ней пушистый мохеровый столбик размером с катушку ниток, наверху крохотный чёрный клюв.


Двор как дно огромной бочки, как замкнутое кольцо.

За решёткой одиночки чьё-то бледное лицо. 500.формат.


- Поехала в поликлинику, стала парковаться и чувствую, могу не вписаться. Поэтому вышла посмотреть, что к чему, глядь, а под задним колесом – птенец. Ещё чуть-чуть, и раздавила бы. Вокруг никого, ни кустика. Дома и только. Откуда взялся, непонятно. Ближайшие деревья на Гоголевском бульваре. Я птенца подняла и на подоконник посадила, может, родители подберут, а сама к врачу пошла. Возвращаюсь минут через сорок - сидит, бедолага, как сидел, один-одинёшенек.


Деревья - подставки для намокших птиц,

в трёхмерном пространстве глыбы-домов. 501.формат.


Каждые четыре часа (в том числе и ночью) Татьяна Валентиновна двумя зубочистками скармливала синице по три живых мотыля (опарыша птица есть отказалась) и поила из пипетки водой.


Лучше горсть с невозбранным покоем,

чем пригоршни с трудом и томленьем. 502.формат.


На второй день вынутый из клетки для кормления пленник кинулся со стиральной машины вниз головой и забился под ванну. Хотя полётом это назвать было нельзя, что-то птичье в прочерченной им траектории просматривалось. Часа два Татьяна Валентиновна его из-под ванной выковыривала.


Твоих волос стеклянный дым

и глаз осенняя усталость. 503.формат.


На пятый день это уже был не пушистый столбик из голубого мохера, а маленькая синяя птичка, с хвостиком и крыльями. В воскресенье мы взяли клетку и пошли в Сокольники, там, недалеко от детской площадки, была поляна, увешанная кормушками для птиц, с которых харчились и белки.


Калмыки в тишине взывали к ламе. 504.формат.


Татьяна Валентиновна не успела полностью разжать руку, как синичка по вертикали с шумом рванула в небо, маленькой торпедой насквозь прошив густую зелёную листву. Сокольники наполнились её победным, совершенно счастливым щебетом. Из человеческих уст такого откровенного триумфа я ни разу не слышал.


О первое солнце над первым лбом! 505.формат.


Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне