Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

В сложных процессах небесполезным оказывается иногда связное, мощное, ясное и краткое изложение существенных данных судебного следствия, существенных обстоятельств в деле даже и тех, которые хотя и имели место на судебном следствии, но были упущены сторонами, доводов "за" и "против" подсудимого в их естественном порядке, изложение которых в делах заурядных, не представляющих особого интереса ни по личности обвиняемого, ни по характеру улик, когда последние просты и малочисленны, есть излишняя формальность. Председатель должен сосредоточить свое внимание преимущественно на спорных обстоятельствах дела, в отношении которых имеющиеся по делу доказательства возбуждают наибольшие сомнения и от отношения к которым совести присяжных зависит исход дела. Если между сторонами происходили споры относительно фактической стороны судебного следствия (напр., возбуждены сторонами сомнения о том — показывал ли и как показывал свидетель о каких-либо обстоятельствах дела), то на председателе лежит обязанность восстановить истину и изложить спорное обстоятельство в том виде, в каком оно выяснилось на суде. Он должен объяснить также, что присяжные заседатели обязаны рассмотреть все подробности, все оттенки деяния подсудимого, каковым оно выяснилось на суде, и определить подходят ли они под указанные им законные признаки того преступления, в котором подсудимый обвиняется, напр., по делу об убийстве, было ли намерение лишить жизни или только нанести побои и раны, задумано ли оно заранее: или же совершено под влиянием минутного возбуждения или неосторожно или случайно. При этом следует помнить, что человек действует не в пустом пространстве и чтобы правильно оценить его действия, необходимо знать условия, в которые он был поставлен, обстановку, в среде которой совершено преступление.

Надо тщательно взвесить имеющиеся по делу, как улики к обвинению, так и основания к оправданию, и, положа руку на сердце, задумываясь над тайной, созерцая иногда гнетущие несообразности и мрак, окружающие дело, высказать свое мнение обдуманно, беспристрастно, свободно, самостоятельно, не подчиняясь ни влиянию чужого мнения, ни своим первым безотчетным впечатлениям, дабы исполнить свой долг и выйти из суда с величайшей принадлежностью судьи — со спокойной совестью, с этим нелицеприятным внутренним судьей, с чистым сердцем, перед которым страсти ничтожны, а посторонние влияния бессильны, и которое отступает, если сомневается.

Если судебное следствие недостаточно выяснило какое-либо обстоятельство в деле, несмотря на то, что были приняты все меры к разъяснению его, если одно обстоятельство опровергается другим, то все это должно быть отвергнуто присяжными заседателями, как недостоверное; если же и после этого остальные обстоятельства дела окажутся неубедительными, если их можно истолковать в ту или другую сторону, то, конечно, полного и несомненного убеждения составиться не может, и тогда обязательно оправдать, потому что нет достоверности, если дело физически или нравственно могло быть иначе, потому что факт считается не доказанным, если он и не доказан и не опровергнут, ибо лучше освободить десять виновных, чем осудить одного невинного, так как правосудие преследует не сомнительных, а действительных виновников преступления и от осуждения невинного интересы его страдают в большей мере, чем от оправдания виновного. Осудить можно лишь потому, что в деле ясно, а не потому, что темно и не доказано, а ничего среднего между осуждением и оправданием закон не допускает, так как при решении вопроса о виновности подсудимого одного подозрения недостаточно, а необходимо полное убеждение, исключающее всякое разумное сомнение; недостаточно одного только в пользу спорного факта, одного только наклона чаши весов.

Судья должен быть гораздо более настороже против несправедливого осуждения, нежели против несправедливого оправдания. Слишком легкое оправдание пробуждает сожаление и беспокойство только между теми, которые размышляют, тогда как осуждение обвиняемого, который впоследствии признан невиновным, распространяет всеобщий ужас; всякая безопасность исчезает: становится неизвестно, где искать спасения, если, невиновность не ограждает. Но иногда на деле опасность, происходящая от оправдания виновного, может быть сильнее той, какая происходит от осуждения невинного; но она не настолько всеми сознается. Если оправдать вора, то почти верным последствием этого будет совершение новых краж. Если обвинить в воровстве невинного, то из этого еще не следует, что и другие невиновные будут осуждены по той же причине.

Но, с другой стороны, надо иметь в виду, что зло от несправедливого наказания за воровство значительно превышает зло, которое предстояло бы переносить от возобновленных оправданными ворами краж.