Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Унижение до острот, ядовитое красноречие, игра словами, фейерверк фраз, драматичность производства, разгул слова, бесцеремонность спора и недобросовестность его, когда за недостатком довода его заменяют ловким словом, недостаток доказательства заменяют подозрением, высказываемым убедительным и решительным тоном, обращение не к логике, а к страстям, напр., стремление расшевелить чувство, разжалобить или устрашить хотя бы намеками на наказание или возмутить жестокостью преступления (хотя это и неизбежное зло) и вообще широкий простор страстям не есть средство убеждать. Все это возбуждает лишь страсти и потому не допускается законом.

Не в бесполезной и непроходимой путанице, не в обременении памяти судей и присяжных нелепостями, не этим низким успехом следует гордиться. Истинное красноречие заключается не в этом, а в том, чтобы сказать все, что нужно и ничего более. Доказывание на суде должно быть просто и экономно на слова, подобно решению арифметической задачи.

Оскорбительное отношение защитника к лицам и проявленное им на суде неуважение к другим может тяжело отозваться на подсудимом, возбудив нерасположение к защитнику его, ибо присяжные и публика понимают дело и строги к бессовестному истцу, который осмеливается нарушать (напр., в делах по личным искам) спокойствие семьи и бросать тень на репутацию человека. В этом случае несправедливое имеет характер покушения на воровство.

Эти скандалезные прения должны быть предупреждены благоразумием судьи. Если судьи будут справедливы без жестокости, непреклонны без вражды, то эти злоупотребления исчезнут без стеснения защиты.

Председательствующему следует иметь в виду, что он властно управляет ходом заседания и, охраняя в нем порядок, направляет дело единственно к раскрытию правды и торжеству закона, а потому несет наибольшую ответственность за все происшедшее на суде.

Менее всего надо бояться дискреционной власти, которая вверяется судьям под непременным условием мотивировать каждый раз применение ее, когда к ней прибегают. Эта узда достаточна, потому что возлагает на них полную ответственность.

Наш Председатель, не имея дискреционной власти, имеет неограниченную власть управлять ходом судебного следствия, его внешнею, обрядовою, формальною стороною, и хотя не должен быть главным допросчиком на судебном следствии, но до известной степени является здесь следователем в собирании представленных доказательств.

Он обязан не допускать на судебном следствии и в речах разбирательства дела без надлежащего достоинства, спокойствия и правильности, составляющих залог правосудия, ничего несовместного с правильным ходом правосудия, извращающего таковой, грубого затемнения дела посторонними, не относящимися к данному делу обстоятельствами, крайних излишеств, пустословия, развития положений, не совместных с общими началами правосудия (р. Пр. С. 95г./17), явно противоречащих задачам правосудия, направленных не к изысканию истины на суде, а к извращению перед присяжными заседателями понятий о дозволенном и воспрещенном как законом уголовным, так и нравственным, и к насаждению в их умах смутного представления о присущих им правах и обязанностях (р. Пр. С. 94г./4) и могущих ставить их в такие условия, благодаря коим они не могут с надлежащей беспристрастностью, со спокойным равновесием духа, без предубеждения приступить к оценке доказательств, выражений, оскорбительных для отдельных лиц, учреждений и установлений, должного уважения к религии, закону и установленным властям, обвиняя, напр., судебную власть в служебной неумелости и недобросовестности (р. Пр. С. 94г./32), и неправильного объяснения значения действий ее (напр.: следственная власть неумелой рукой прикоснулась к делу... или: обвинительный акт представляет собой юридический беспорядок, как бы, служивший продолжением бывших беспорядков... банка), существенного нарушения защитой указанных законом пределов для прений сторон (р. Пр. С. 95г./17), вопросов, уличающих или клонящихся к уличению свидетелей в каких-либо неблаговидных действиях (р. Пр. С. 95 г./17).

Если сторона ограничивается повторением прежде высказанных аргументов, несмотря на предупреждение Председателя избегать повторений, то он может остановить ее и лишить права слова, объявив прения прекращенными (р. Пр. С. 67г./536).

Но установить безусловное правило здесь невозможно.

Напутственное слово Председателя должно выяснить также, что хотя из судебных речей и не могут быть устранены приблизительные обобщения, однако аналогии в виде примеров других событий не уместны на суде уже и потому, что стороны имеют право говорить только об обстоятельствах дела, имевших место на судебном следствии перед решающими судьями.