Юридические основания к суждению о силе доказательств и мысли из речей Председательствующего по уголовным делам

Оно должно разъяснить в рассматриваемом случае, что обвинение должно быть самостоятельно доказано, хотя на суде и не может быть достигнута математическая точность, потому что судебный спор не есть ученый диспут, что обвинение должно иметь свои собственные силы, а не питаться бессилием подсудимого, промахами неопытной, легкомысленной, бестактной защиты, что оно должно иметь твердые, устойчивые начала, должно опровергнуть несообразности, устранить физическую и нравственную невозможность события, что презумпция о невиновности подсудимого также должна быть положительным образом доказана, что к оправдательным доказательствам не следует относить тех сомнений, которые подкапывают здание обвинения, что эти доказательства должны быть хотя настолько сильны, чтобы возбудить разумное сомнение, что защитник выступает не только как частный представитель подсудимого, но и в качестве общественного деятеля, что он обязан содействовать суду, а не препятствовать, что слова его должны служить к достижению высоких целей его звания, что он должен стремиться к благородной цели -добыть чистый материал и зажечь из него свет правды что он изменит достоинству своего звания, если будет стремиться к так называемому "обелению" или освобождению виновного от наказания во чтобы то ни стало, через подсказывание, напр., ему ответов. Как суд есть опора и охрана личности, как судья должен быть чужд всякого их умаления или угнетения и приобретает добрый голос народа правильным отправлением правосудия, доступностью и доброжелательностью, учтивостью и вежливостью, спокойствием и сдержанностью, но не антипатией и безразличием, умеренностью и достоинством, но не послаблением, так и защитник должен воздерживаться от всех нелегальных приемов ведения дела. Каждому уважающему себя деятелю должно быть присуще сознание, что обвиняемый еще не подсудимый, подсудимый еще не осужденный, а осужденный тот же человек и притом уже начавший искупление своей вины, что потерпевший доверчиво приходит к судебной власти просить защиты, что свидетель, оторванный от личных своих занятий, своим показанием оказывает суду посильное содействие в поисках истины.

Насколько законна защита, настолько несправедливо и унизительно для адвоката нападение.

Хотя правосудие только и живет разоблачениями, однако это неизбежное зло, эту тягостную обязанность подвергать допросу, выслушивать признания и разоблачения — следует низвести до наименьшего предела, различая случаи, где разоблачение должно требоваться и где не должно иметь места. Оно должно требоваться, какие бы ни были последствия для допрашиваемых сторон, если оно необходимо для того, чтобы уяснить дело правосудию и привести его к правильному решению. Но если разоблачения даже и не будут излишними, однако стесняют стороны или свидетелей или нарушат общественные интересы лиц, посторонних делу, то их надо устранять, за исключением случаев безусловной необходимости. Если ошибка, оставаясь неизвестной, никому не вредит, то, очевидно, что свидетельство не может быть допущено. Но этого еще недостаточно. Можно представить себе случаи, где ответчик мог бы совершенно оправдаться, если бы мог потребовать от свидетеля разоблачения такого факта, который погубил бы, напр., репутацию женщины или обнаружил бы кровосмешение, прелюбодеяние и т. п., тем не менее оно не может быть допущено даже в ущерб ответчика, если дело идет о незначительном интересе.

Не заслуживают оправдания стороны, которые нередко храм правосудия превращают в арену гладиаторов, останавливаясь на таких вопросах, которые не имеют другой цели, кроме стремления разрушить взаимно репутацию друг друга.

Еще менее заслуживают оправдания адвокаты, которые за недостатком средств опровергнуть показание, заставляя выслушивать толпу, большей частью не имеющих значения, свидетелей, показания которых проходят большей частью почти без возражений, загромождают существенные факты фактами излишними, стараются при помощи плохо доказанных фактов и рискованных выводов, неопределенных подозрений повредить репутации свидетеля, с напыщенным гневом и продажной ненавистью усиливаются поднять на смех честного гражданина, который исполнил свой долг, пускаются в раскрытие фактов их частной жизни, чтобы найти в жизни свидетеля или противной им стороны неизвестные им слабости, чтобы дискредитировать их, и извращают ум и красноречие, чтобы спасти виновного, а чаще, чтобы добиться скоро преходящей известности, воспроизвести на слушателей или на общество впечатление красноречивого и талантливого оратора.