Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Действовали скрытные силы, завладевшие всеми средствами массовой информации, всякого рода клубы и общества - записывал в дневнике Шелест. — Проходит большая атака на КПЧ, органы безопас­ности, экономическую политику страны. Весь ход действий, чувство­валось, направляла опытная рука ЦРУ и разведорганы ФРГ. К сожале­нию, наша разведка была слабо внедрена».

Петр Шелест напрасно преувеличивал успехи западных спецслужб и неудачи КГБ. В Чехословакии находилось представительство КГБ с большим штатом, которое присматривало за всем, что происходило в стране. Первым главным управлением (политической разведкой) КГБ руководил генерал-лейтенант Александр Михайлович Сахаровский. Ра­боту советников в социалистических странах он хорошо знал. В ста­линские времена Сахаровский был советником при румынской госбезо­пасности, которая, как и в других соцстранах, проводила кампанию репрессий.

В штате представительства были не только разведчики, но и сотрудники других управлений КГБ. Вербовать агентуру в социалисти­ческих странах оперативным работникам KГБ запрещалось. То есть не­льзя было оформлять отношения, брать подписку о готовности сотруд­ничать, заводить личное и рабочее дело и присваивать псевдоним. Но в этом и не было нужды. Чешские и словацкие чиновники охотно шли на контакт с советскими представителями, были с ними необыкновенно откровенны и рассказывали все, что знали. Добрые отношения с влия­тельными советскими чиновниками были залогом успешной карьеры. Так что проблема состояла не в получении информации, команда Дубчека вообще все делала гласно, а в понимании, в оценках и выводах.

Посольство и представительство КГБ трактовали происходящее в Чехословакии как процесс, опасный для социализма и интересов Со­ветского Союза. Советским дипломатам и чекистам не нравилось ни то, что делает Дубчек, ни те люди, которых он выдвигал на важнейшие посты. Спецсообщения, которые Андропов отправлял в ЦК, оценивали происходящее в Чехословакии как враждебные делу социализма.

Особое возмущение в Москве вызывал известный экономист Ота Шик. Советских руководителей не интересовало то, что Шик вступил в компартию в 1940 году, когда страна была оккупирована немецкими войсками и партия запрещена, что в 1941 году его арестовали и от­правили в концлагерь Маутхаузен. В 1961 году Ота Шик стал директо­ром Института экономики Академии наук. Он вместе с другими эконо­мистами предложил реформы, которые бы привели к сочетанию рыночных механизмов и централизованного планирования. Его называли отцом экономической реформы. Разработанная им программа была одобрена на пленуме ЦК в январе 1965 года. Практически в это же время сходная экономическая реформа началась в Советском Союзе, ее называли ко­сыгинской — по имени главы правительства.

Александр Дубчек проникся идеями профессора Шика о необхо­димости децентрализации планирования и управления экономикой. Эти идеи, тоже навеянные хрущевскими преобразованиями, особенно нрави­лись словакам, желавшим самостоятельности. Дубчек добивался больших капиталовложений в Словакии, доказывая, что республика от­стает от Чехии.

Выступая перед пражскими студентами в марте 1968 года, Ота Шик, назначенный заместителем председателя правительства, говорил:

— Для осуществления больших перемен в развитии общества, которые можно назвать попыткой демократизировать социализм, потре­бовалось, как вам хорошо известно, преодолеть сопротивление догма­тиков и консерваторов, очень искусно использовали все формы неде­мократического подавления и зажима прогрессивных идей. Одолеть эти силы было непросто, и бой еще окончательно не завершен...

Брежнев долго не мог сформулировать своего отношения к Праж­ской весне. Он был растерян, столкнувшись с непонятным ему явлени­ем.

Хрущев не зря вспоминал, как во время разговора в Крыму Сталин спросил тогдашнего руководителя страны Клемента Готвальда, не вве­сти ли в Чехословакию советские войска.

- Товарищ Сталин, ни в коем случае нельзя вводить войска СССР в Чехословакию, — убежденно ответил Готвальд, - потому что это испортит всю «кашу» и создаст невероятные трудности для нашей коммунистической партии. Сейчас отношение к Советскому Союзу у че­хов и словаков очень хорошее. Если будут введены войска, возникнет новое положение: мы как бы перестанем являться независимым госу­дарством. Ранее мы зависели от немцев, будучи в составе Ав­стро-Венгрии и Германии. И опять утрата свободы? Я очень прошу не де­лать этого. Вот если будут нарушены американцами наши границы, то­гда другой вопрос. Пока же этого нет, прошу войска не вводить.

Сталин согласился с Готвальдом...

По мнению Анатолия Черняева, тогда заместителя заведующего международным отделом ЦК, на Брежнева сильно влияла тенденциозная информация, поступавшая из Праги — от дипломатов и разведчиков.