Читаем Юрий Долгорукий полностью

На польском престоле с марта 1146 года сидел сват Изяслава Мстиславича князь Болеслав IV Кудрявый (ум. 1173). Еще в середине 1130-х годов он женился на племяннице Изяслава Верхуславе, дочери новгородского князя Всеволода Мстиславича[58]. Болеслав получил верховную власть над Польшей в результате многолетней ожесточенной войны со своим старшим единокровным братом Владиславом II, причем последнего, как мы помним, также поддерживала русская родня, прежде всего князь Всеволод Ольгович. Несомненно, Болеслав Кудрявый, как и его младшие родные братья Мешко и Генрих, очень ценил союз с Мстиславичами. Поддержка Изяслава серьезно укрепляла его положение в Польше в условиях, когда нашедший приют в Германии Владислав не оставлял своих притязаний на Польшу. По-видимому, киевский князь оказывал и реальную военную помощь свату. По свидетельству немецких источников, в 1147 году «многочисленные вооруженные отряды» русских — как полагают, дружины Изяслава Мстиславича — участвовали в походе Болеслава IV на пруссов{197}. (Позднее, уже в 1150-х годах, русско-польские династические связи станут еще более прочными: дочь Изяслава Мстиславича Евдоксия выйдет замуж за родного брата Болеслава IV Мешка, а сын Мстислав возьмет в жены их сестру Агнешку.)

Около 1145—1146 года Изяслав Мстиславич породнился и с венгерским королевским семейством: его сестра Евфросиния стала женой юного венгерского короля Гезы II (1141— 1162), которому к тому времени исполнилось всего пятнадцать или шестнадцать лет{198}. Как считают исследователи, одной из целей этого брака было стремление матери Гезы, королевы Елены, и ее брата и опекуна короля, бана Белуша (серба по национальности), нейтрализовать «русского» претендента на венгерский престол Бориса Коломановича. И действительно, последнему не удастся получить никакой помощи на Руси, довольствуясь поддержкой в Германии и Византии.

Евфросиния Мстиславна оказалась женщиной умной и властной и на первых порах подчинила юного супруга своему влиянию. Венгерские войска постоянно участвовали в войнах Изяслава — и до 1149 года, и позднее. Так, еще зимой 1148 года, как мы помним, киевский князь с их помощью подверг разорению черниговские земли. Правда, для многих венгров тот поход закончился трагически: на обратном пути, во время переправы через какое-то озеро, из-за внезапно начавшейся оттепели под войском обломился лед, и некоторые из воинов утонули. (Связи Мстиславичей с венгерским домом также будут укрепляться с течением времени. Около 1150 года младший брат Изяслава Владимир женится на дочери всесильного бана Белуша.)

Еще один правитель, с которым Изяслав находился в свойстве и к которому обратился за помощью, был чешский князь Владислав II (1140—1174). На некой родственнице этого князя — предположительно, двоюродной сестре — зимой 1143/44 года женился брат Изяслава Святополк, тогда княживший в Новгороде[59]. Сватья сохраняли друг с другом добрые отношения, несмотря на то, что Владислав II считался противником новой венгерской родни Изяслава и оказывал помощь пресловутому Борису Коломановичу. Весной или в начале лета 1148 года Владислав лично побывал на Руси на обратном пути из Святой земли (он принимал участие во Втором крестовом походе)[60] и, по всей вероятности, провел в Киеве какие-то переговоры с Изяславом.

Теперь правители Венгрии, Польши и Чехии должны были помочь изгнанному киевскому князю в войне с Юрием Долгоруким. «Изяслав же пришед во Володимир, — рассказывает летописец, — поча ся слати в Угры к зятю своему королеве, и в Ляхы к свату своему Болеславу, и Межце (Мешке. — А.К.), и Индрихове (Индрику, то есть Генриху. — А.К.), и к ческому князю свату своему Володиславу, прося у них помочи: а быша всели на кони сами полку своими пойти к Киеву». Если же сами они по какой-либо причине не смогут возглавить войска, просил Изяслав, то «полкы своя пустять любо с меншею братьею своею, или с воеводами своими»{199}.

Готовность помочь русскому князю выразили все. Король Геза, правда, поставил свое участие в походе в зависимость от предстоящей войны с Византией. «Ратен есмь с царем, — предупреждал он Изяслава. — Яже буду порожен (свободен. — А.К.)у а сам пойду, а пакы ли (то есть если буду занят. — А.К.), а полкы своя пущю». Польские же князья готовы были лично поддержать союзника: «Мы есмь у тебе близ, а одиного себе оставим стеречи земле своея, а два к тобе поедета». Также обещал явиться со своими полками чешский князь Владислав.

Так сложилась мощная коалиция восточноевропейских держав, враждебных Юрию, — Венгрия, Польша, Чехия и Волынь, а также Смоленск и Новгород, где княжили брат и сын Изяслава Мстиславича. Получив согласие всех будущих участников похода на Киев — короля Гезы, князей Болеслава, Мешка и Генриха и чешского князя Владислава, Изяслав Мстиславич отправил к ним новые посольства «с дары великыми и с честью». Он просил сватьев «воссесть на коней», то есть выступить в путь, 25 декабря, на Рождество Христово.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное