Читаем Юрий Гагарин полностью

В сюжете о гагаринском приземлении обычно акцентируют историю о неточно зафиксированном месте, о том, замкнул он круг или не замкнул, о лжи с катапультированием — однако всё это мелочи, на которые могут обращать внимание лишь те, кто сознательно не хочет понимать, о какого рода событии идет речь. В конце концов, никто не устраивал воскресшему Христу или укравшему огонь Прометею пресс-конференции относительно того, как именно они вернулись из мира мертвых и с Олимпа соответственно, — в спускаемом аппарате или катапультировались в какой-то момент? Нелепо подменять метафизические проблемы инженерными; и глупо не заметить происшедшей трансформации, не увидеть, что, по сути, из старшего лейтенанта Гагарин превратился ни в какого не в майора, а в гения, в художника, в творца, в существо, способное преобразовывать духовные свойства окружающей среды. Такого рода заявления могут показаться неуклюжими метафорами биографа-халтурщика, некритически усвоившего формулировки из советской пропагандистской литературы; однако если у каких-либо событий есть не только буквальное значение, но и «высший смысл» — то уж, конечно, это именно тот случай. Сюжет о гагаринском приземлении годится не только в качестве материала для отчета Госкомиссии.


Православная Пасха в 1961 году праздновалась 9 апреля.

12 апреля, соответственно, было средой Пасхальной недели. Разумеется, важно не то, что была среда, а то, что была весна, что было утро, что он упал на пашню — ну да, как проросшее зерно, как вернувшееся солнце, как воскресшие Осирис, Адонис, как Христос; невозможно не обращать внимания на всю эту удивительным образом совпавшую символику, на то, как фантастически ловко он, среди прочего, вписался в календарный миф о возвращении-воскрешении. Во всем, что происходило под Смеловкой, была не только пронзительная новизна, но и присутствовало странное ощущение дежавю, чего-то уже однажды происходившего; слишком много совпадений. Полет был своего рода распятием, а возвращение — Пасхой. И все это движение растревоженных масс — тоже, некоторым образом, напоминает «явление Христа народу»; да даже запрет сразу после приземления на поцелуи — на что, в сущности, это было похоже? Правильно: где-то мы это уже слышали. Noli те tangere[27].

Вообще, если вы думаете, что все эти подозрительные совпадения — тоже «умер» и «воскрес» весной, тоже сын плотника — никому не приходили в голову, то вы ошибаетесь.

Гагаринское перемещение на «небо» и обратно стало объектом пристального внимания не только конкретных элит (научной и военной), но и народного сознания. Это сегодня кому-то кажется, что «в народе» Гагарин воспринимался исключительно как материал для частушечников: «Я сидела на Луне, чистила картошку, вдруг Гагарин прилетел, заиграл в гармошку». Известная триада «Циолковский — Королев — Гагарин» соотносится с христианской тернарной моделью «Отец — Сын — Дух» слишком уж очевидным образом; но на самом деле такого рода «совпадений» было гораздо, гораздо больше. Анна Тимофеевна и Алексей Иванович — как Мария и Иосиф; немцы в Клушине — как Ирод; переезд в Гжатск — как бегство в Египет; авторы бессовестно китчевых палехских миниатюр «о Гагарине» просто артикулировали, на самом деле, то, что все интуитивно и так чувствовали. Мало кто мог сказать об этом, но подсознательно все понимали, на что все это похоже. На что-на что? На то, что история с умершим и воскресшим существом повторилась в России.


Безусловно, никто из тех, кто, увязая в ледяной грязи, несся к месту приземления, не имел представления ни о чем подобном. Также вряд ли можно списать их ажитацию, их животную радость только на левитановское сообщение по радио о «человеке на борту»; мало ли о чем сообщают; и по радио ведь не объясняли самое главное — а зачем он летал в космос? Какой во всем этом смысл?

Смысл, несомненно, был, и в том числе прагматический; но невозможно ведь объяснить ликование жителей Энгельсского района прагматичностью — хотя, теоретически, они могли бы радоваться Гагарину потому, что счастливое приземление этого человека означало, что их внуки, скорее всего, будут общаться с ними посредством работающих через спутник мобильных телефонов и приезжать к ним на автомобилях, оборудованных спутниковой системой навигации «ГЛОНАСС»; или, допустим, потому, что раз Гагарин слетал и вернулся живым, то космос — покоряем, и теперь у человечества и у жителей Саратовской области тоже появился доступ к неисчерпаемой ресурсной базе; или потому, что если солнце возьмет да и остынет, то у них будет шанс эвакуироваться куда-то еще.

Так что же, спрашивается, они почувствовали, что такое спровоцировало их бег? Что им был этот космос?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары