Юрий Гагарин

Зачем и кто их навесил на гагаринский МиГ — об этом следовало бы написать отдельную книгу; версий предостаточно. Так или иначе, Серегин, который был испытателем этой модели, знал, что баки — это проблема и с ними нельзя вводить машину в искусственный штопор. Нельзя — но МиГ уже был в штопоре (именно в штопоре: «Если бы самолет беспорядочно падал, он бы затратил большее время, а если бы пикировал, то развил бы значительно большую скорость»(14)). Тем не менее Гагарин с Серегиным не сидели сложа руки, они пытались выйти из спирали — и вышли: смогли остановить вращение самолета, что и подтверждает угол, под которым срезаны верхушки берез: самолет не пикировал носом — тогда бы он срубил одно-два дерева, а срезал верхушки аж четырнадцати, потому что «шел на просадке — то есть они его выводили, и им не хватило всего 1,5–2 секунды, чтобы вывести самолет из этого положения» (15). 200–300 метров. Именно на эти 200–300 метров у них, по-видимому, еще и врал бортовой баровысотомер — еще одна книга про почему врал; то есть они думали, что у них есть еще эти 300 метров (и поэтому не катапультировались) — а их не было.

Вообще, «ситуация эта была чрезвычайно скоротечной» (4): весь процесс — от последнего радиообмена Гагарина с землей до взрыва — занял менее минуты, секунд 55.

Существование этого «второго самолета» подтверждается так же надежно, как и любого другого порядочного НЛО — многочисленными свидетельскими показаниями. Нечто диковинное — выскакивающие из облаков, необычно быстро снижающиеся и поднимающиеся самолеты, вроде как неодинаковые, дым, хлопки, огонь — видели крестьяне и дачники.

Важный свидетель — не названная по имени Сотрудница Зверопитомника Пятнистых Оленей — дала показания (4), что примерно в 10.30 (откуда такая точность? Именно в это время по расписанию надо кормить пятнистых оленей) она видела как-то странно валящийся, кувыркающийся самолет. Ей показали деревянную модель — она кивнула на МиГ. Следователь продемонстрировал приметливой даме несколько вариантов снижения — планирование, пикирование, нисходящую спираль, штопор. Она с уверенностью подтвердила, что видела штопор. А с какой стати она вообще стала смотреть вверх, на небо? Оказывается, сначала она услышала «хлопок».

Ага: хлопок.

Хлопки — не то акустический эффект от включения форсажа, не то от преодоления самолетом сверхзвукового барьера, не то от падения самолета — слышали сам Леонов (который в тот момент был руководителем «лунной группы», отрабатывавшей на Киржачском аэродроме небесполезные на Луне навыки — парашютные прыжки) и еще некоторые космонавты. При этом Леонов настаивает, что слышал два хлопка-взрыва[67] — с интервалом в полторы-две секунды: первый — это «сверхзвук», а второй — взрыв от падения гагаринского МиГа, необязательно именно в этой последовательности (число «два», впрочем, подтверждается мало кем из присутствовавших на месте свидетелей: Горбатко прямо говорит (16), что он слышал не два, как Леонов, а один хлопок; Попович тоже упоминает только про один[68]).

Леонов впоследствии рассказывал, что он проводил «следственный эксперимент» (15) — демонстрируя крестьянам 10 (десять!) разных моделей самолетов — и все они, независимо друг от друга, по отдельности, указывали, что это именно Су.

С тупым носом? Нет, нет, не с тупым: он был «остроносый».

Остроносый, истребитель, Су — которого не должно было быть, но он был, был, был. Более того, они видели, как из хвоста этого остроносого — перед тем, как он ушел вверх в облака — пошел дым, а потом и огонь; форсаж, то есть, включил.

Почему этот второй самолет вообще никак не фигурировал на радарах?

Леонов: «Работал азимутальный локатор, а локатор высоты был неисправен, работал неустойчиво» (13). Белоцерковский: «Наземный радиовысотомер из-за неисправности не работал. Поэтому изменения фактической высоты самолетов группа руководства полетами независимо устанавливать не могла. Контроль за высотой полета группа осуществляла лишь по докладам экипажей» (4).

Впрочем, какие-то следы на радарах Чужой Истребитель все же оставлял — и вот еще одна, полумистическая, с растворившимся в воздухе человеком, история — опять от Леонова. Теоретически, земля, увидев, что летчик Су устремился под облака, должна была гаркнуть на него — ты куда снизился?! Но вхождение его в зону земля проспала, а затем, поскольку на Чкаловском аэродроме работал только азимутальный локатор, на четырех тысячах метрах летчик Су занял — в сознании диспетчера — место гагаринского МиГа. Тот вел его до аэродрома Жуковского. «И когда пришла комиссия — полковник доложил: зафиксирована проводка цели из зоны пилотирования на восток в течение двух минут. Маршал Кутахов <замглавкома ВВС> ему: „Пошел вон отсюда! Самолет уже две минуты в земле — а ты делаешь проводку!“ С тех пор я не видел этого полковника — где он, чего он. Он исчез» (10).