Юрий Гагарин

Что касается женитьбы курсанта Юрия Гагарина на работнице оренбургского телеграфа, а впоследствии студентке медучилища Валентине Горячевой, которую сам он называл смешным словом «Валюта», то по понятным причинам мы не можем обсуждать его выбор — равно как и в целом тему того, была ли она «идеальной Гагариной». Она, безусловно, была — в смысле: была при живом муже — женщиной не светской; держалась напряженно, скованно; ни на секунду не забывала о том, что ей следует быть осмотрительной; встречала журналистов с плотно сжатыми губами — и дочерей своих научила тому же.

Есть свидетельства, что она хорошо готовит; неудивительно при профессии отца: «Иван Степанович был большой мастер кулинарии, но особенно удавались ему беляши — любимое кушанье уральских казаков» (1).

Для нас важно, что ее мемуары — «108 минут и вся жизнь» (в соавторстве с прикомандированным журналистом из «Красной звезды» Михаилом Ребровым), которые, теоретически, могли бы стать откровением, — на самом деле можно читать разве что со спичками между век. Тем не менее в этой по-настоящему пуританской книге не без живости описана сцена их знакомства, состоявшегося на танцплощадке (дотошный писатель Нагибин в своих «Рассказах о Гагарине» щеголяет знанием деталей: «Во время танца запрещалось курить, толкаться, произносить вслух нецензурные слова; полагалось уступать дамам место на скамейке и приглашать к танцам не свистом или пощелком пальцев, а по всем правилам вежливости. Возле площадки продавалось мороженое, морс, ситро, а крепкие напитки были оттеснены к детскому городку» (11)). «Он пригласил меня танцевать. Вел легко, уверенно сыпал бесконечными вопросами: „Как вас зовут? Откуда вы? Учитесь или работаете? Часто ли бываете на вечерах в училище? Нравится ли это танго?..“ Если откровенно, то первое впечатление от знакомства с Юрой складывалось как-то не в его пользу. Невысокий, худощавый. Голова большая, короткий ежик волос, торчащие уши. Говорит быстро, после каждой фразы как-то двигает припухшими губами, будто припечатывает слова. Сказать о нем подвижен — значит ничего не сказать. Кажется, будто он одновременно находится в разных местах» (13).

Существует, кстати, и менее каноническая версия той же сцены.

«… Девушка с сомнением посмотрела на очень уж невидного кавалера.

— Позвольте представиться, — курсант „Лысенький“, рост метр пятьдесят шесть. Впрочем, через год, даю вам слово, будет метр пятьдесят семь, а может, даже метр пятьдесят восемь.

— Откуда же вы уверены, что подрастете? — рассмеялась девушка.

— Разве я говорил, что подрасту? — с веселым удивлением глядел на нее Гагарин. — Волосы за год отрастут на сантиметр, а то и на два. Вот и выйдет метр пятьдесят восемь!

Девушка снова засмеялась и приглашение приняла» (10).

Как бы то ни было:

«Потом был другой танец, третий…

В десять часов музыка смолкла. Он проводил меня до выхода (выходить за проходную училища им тогда не разрешали) и, словно мы уже обо всем договорились, сказал:

— Итак, до следующего воскресенья. Пойдем на лыжах.

Я промолчала: на лыжах так на лыжах. Уже дома подумала: „А почему я должна идти с этим ‘лысым’ (как выглядит „лысый“ Гагарин, можно узнать, заглянув в его комсомольский билет, датированный 20 января 1956 года; надо сказать, короткая стрижка ему ужасно не идет. — Л. Д.). на лыжах? И вообще, почему он держится так уверенно? Знакомы мы всего один день…“

На лыжах мы не пошли. Не было самих лыж, не было и погоды. Пошли в кино. Не помню, какой фильм мы смотрели, но в отношении к нему наши взгляды разошлись. Сначала спорили, доказывали друг другу свою точку зрения. К единству суждений так и не пришли. Потом разговор стал совсем скучным. Долго шли молча, и около моего дома он так же, как и в тот первый вечер, сказал:

— Итак, до следующего воскресенья. Пойдем… — Вот тут он замолчал и посмотрел на меня. Посмотрел и добавил: — Пойдем в гости.

— Это к кому же? — удивилась я. — К нам, что ли?

— К вам» (13).

В доме 35 по улице Чичерина в Оренбурге сейчас находится мемориальный музей-квартира Юрия и Валентины Гагариных, хотя на самом деле это квартира семьи Горячевых, а Гагарин прожил здесь после свадьбы всего лишь неделю. Сам Гагарин называет в мемуарах две комнаты в коммуналке на втором этаже бывшего купеческого особняка «просторной жактовской квартирой», то есть квартирой, входящей в жилищноарендное кооперативное товарищество. Здесь демонстрируются чайный свадебный сервиз, вышитые В. И. Горячевой салфетки, лыжный костюм, туфли, охотничьи и рыболовные принадлежности, пикейное покрывало, кружка, из которой Гагарин пил кумыс, и деревянные лыжи — на которых они не пошли в тот раз, однако все-таки пошли в другой.

Именно здесь… Впрочем нет, мы должны воспроизвести еще один характерный армейский анекдот оренбургского периода:

«Гагарин, без пяти минут молодожен, спрашивает однокурсников:

— Братцы, два вопроса на засыпку! Вопрос первый: может ли сестра стать женой?

— Да ты что! Это ж кровосмесительство, уголовно наказуемое! — возмущается самый морально стойкий — Захаров.