Юрий Грозный, Царь всея Руси

На рубежах Истьи и Тырницы ополченцы срочно сооружали засеки, охватывая занятый монголами район с запада и свостока. Новые засеки продолжались от Оки в общем направлении на юг до третьей и далее до второй засечных линий Рязанской земли, включая в себя ихучастки. Тем самым, прямоугольник Рязанской земли между реками Ока, Ранова и Пара, в котором расположились монголы, оказывался плотно охвачен с флангов на глубину 50 верст. Сами монголы расположились вдоль Оки между Проней и Парой в полосе шириной 60 и глубиной 20 — 30 верст от Оки до третьей большой рязанской засеки. Примерно на землях Рязанского уезда.

Конные фемы Арзамасского и Мценского войска прошли между второй и третьей рязанскими засечными линиями и расположились восточнее Скопина и восточнее Можар, оставаясь на землях контролируемых рязанскими ополченцами, и готовясь запереть монгольские войска с юга по линии второй рязанской засеки. Следом за ними выдвигались по три ополченческих фема из Арзамасской и Мценской земель.

Пешие фемы и фемы ополченцев, пришедшие из Арзамаса и Мценска, после завершения марша вышли к линиям новых засек, сооруженных рязанскими ополченцами, не показываясь, однако, на глаза монголам. Впрочем, на засеках и так плотно стояли местные ополченцы.

Владимирское войско в составе двух пеших фемов и двух фемов ополчения под командованием архистратига Лавра стояло за Окой, за рязанскими ополченцами, не выдвигаясь в первую линию, чтобы не быть обнаруженным монголами.

К Юрию прибыли гонцы из Ивановской земли от полковников оставленных в тылу монголов ополченческих полков с донесениями о проделанной боевой работе. Эти полки, численностью до 500 человек, действовали в каждом уезде. Набранные из местных охотников под командованием опытных казаков — пограничников, после ухода главных монгольских сил полки принялись атаковать и грабить монгольские обозы.

Полки опирались на заранее подготовленные в дремучих лесах базы с боевыми и продовольственными припасами. После нападения на обозы полки снова уходили в леса, заметая за собой следы. Полковники координировали свои действия, объединяясь, при необходимости, для атаки крупных обозов с сильной охраной. Пока что, монголы ничего не могли поделать против бандитской тактики ополченцев. В результате действий этих полков доставка припасов монголам была сильно затруднена. Пытаясь прикрыть обозы от нападений и выловить урусутских бандитов, тысячи и полутысячи нойона Бячека безрезультатно метались по всей Ивановской земле, не помышляя о новом штурме города.

Продвинувшиеся вверх по ОкеОрду и Шибан обнаружили, что северный берег Оки на всем протяжении укреплен мощной засекой, на которой бревенчатые башни с камнеметами стоят через каждые триста шагов, а вышки с лучниками — через каждые сто. За засекой дымят многочисленные костры урусутов. Тумен Орду встал на стражу вдоль Оки.

Пройдя три десятка верст от Рязани, в шести верстах за рекой Проней, по которой прошел корпус Мункэ, тумен Шибана уперся в только что построенную урусутами засечную линию, идущую от Оки на юг по реке Истья и ее правому притоку. Эта новая линия продолжалась до мощной засечной линии, проходящей по реке Проне. От нее урусутами была построена новая засека в сторону юга до следующей старой засеки. Общая длина этого засечного рубежа, нависающего с запада над занятой монголами частью рязанской земли превышала 50 верст. За ней также расположились крупные силы урусутов. Тумен Шибана остался на страже вдоль этой засечной линии.

Тангкут и Берке, продвигаясь вдоль Оки на восток, тоже обнаружили за Окой мощную оборонительную линию, занятую большими силами урусутов. Тумен Тангкута встал на страже вдоль Оки.

В 10 верстах за рекой Парой, по которой прошли к рязани тумены Гуюка, за речкой Тырницей обнаружилась новая, только что построенная урусутами засека. Пройдя вдоль новой засеки на юг, Берке обнаружил что линия продолжается на полсотни верст, включая в себя ранее сооруженные малые засеки и отдельные участки двух больших засечных линий. Берке расположил тысячи своего тумена вдоль этой линии. Новая линия засек преграждала монголам путь на восток.

Получив донесения Орду, Шибана, Тангкута, Берке и нанеся их на карту, Субэдей серьезно озадачился. Старый полководец ощутил, что «шерсть на его загривке встает дыбом». Русские глубоко охватили с обоих флангов занятую монголам местность. Это вызывало весьма нехорошие мысли.

Однако, хан Бату опасения Субэдэя не разделил. Совсем.

— Совершенно очевидно, что урусуты думают только об обороне. — Заявил Бату. — Понастроили своих засечных линий и думают за ними отсидеться. Зря надеются! Сколько этих линий мы уже прорвали! Не пересчитать! И эти новые прорвем. Вот возьмем Рязань и пойдем на Владимир. У нас сто тысяч воинов и тридцать тысяч осадных мастеров с рабочими. Никто в мире перед такой силой не устоит! А то, что урусуты строят свои бревенчатые засеки, свидетельствует только о их трусости. Нас они боятся!