Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Столь же ювелирная работа присуща и следующей песне альбома. Если в «Сельском туалете» описана гибель «драгоценной супруги», то в «Грязной крови» фиксируется, как ненадолго переживший ее благоверный окончательно пустился во все тяжкие и отправился ей вослед. Хотя это и неочевидно, потому что ситуация строго зеркальная по отношению к народным сказаниям об упырях: кладбищенский вампир опрометчиво кусает праздношатающегося алкоголика, который «сорок лет каждый вечер бухал». В русском роке немало песен об алкогольной зависимости (чего стоит хрестоматийный «Алкоголь» группы «Сплин»), но выбранный «Сектором Газа» ракурс сугубо уникален. Несмотря на то что «все детство, сколько помню, я глотал пертуссин, а в 10 лет я начал пить самогон», он каким-то чудом не теряет человеческого облика. Много говорено о природной доброте Юрия Хоя, и это свое качество он передает герою «Грязной крови». Жалость распространяется даже на захлебнувшуюся его кровью нежить, ведь в тексте есть трогательное оправдание: «Откуда я знал, что так накроет его, иначе б я ему ни капли не дал?»

Как бы то ни было, мы помним, что укус вампира смертелен. Наверняка умерев после встречи на кладбище, герой «Грязной крови» воссоединяется наконец со своею женой в «Любови загробной». Действие песни происходит в Хеллоуин («конец октября с нетерпением жду я не зря»), когда, по преданию, начинает активничать всякая нечисть. Осознавая свою греховность, замогильная пара понимает, что их души «не взял Господь», но это не может положить конец их любви, и на могильной плите они решают зачать «скелетеночка». Несмотря на такие нелицеприятные подробности, песня не превращается в чистый хоррор, фактически являясь пародией на городской романс «Мы лежим с тобой в маленьком гробике» из арсенала любимого Юрием Хоем Аркадия Северного. Сравним фразу из первоисточника «череп твой аккуратно обглоданный улыбается ласково мне» со строчкой Юрия Хоя: «Твой череп оскаленный вновь улыбается мне».

Зато натуралистические подробности берут верх в «Черном вурдалаке», написанном от лица того самого произведенного на свет «скелетеночка». По наблюдениям Михаила Осокина, Юрий Клинских многое позаимствовал в этой песне у грайндкоровой группы Carcass, тексты которой, судя по всему, целенаправленно искал в Интернете. Но даже эти тошнотворные подробности с поглощаемым из груди гноем и кровоточащим геморроем странным образом не вызывают отвращение. Ведь в образе Черного вурдалака сквозь замогильный флер просматривается обычный беспризорник из неблагополучной семьи, для которого промысел на помойках и кладбищах составляет неотъемлемую часть жизни.

По самую макушку нагрузив слушателя инфернальными подробностями в «Черном вурдалаке», Юрий Хой вдруг резко спохватывается в «Истребителях вампиров» и объявляет демонам тотальную «святую войну». В отличие от своих западных коллег из тяжелых групп, Клинских никогда не заигрывался в демонизм. В песне «Истребители вампиров» положительные герои однозначно декларируют свою безграничную преданность Христу («мы – доблестные воины света, мы – избранные рыцари Святого завета… Сам Христос нам за командира»). Кроме того, в припевах Юрий Клинских вступает в рискованную игру, перекодируя революционную песню «Смело мы в бой пойдем» в чуть ли не религиозный гимн. В самом деле, если коммунисты для своего «морального кодекса» многое позаимствовали у христианства, то почему бы теперь не попытаться вернуть украденное?

Тут стоит затронуть более чем деликатный вопрос о религиозности Юрия Хоя. Несмотря на свой немеркнущий интерес к мистике, в детстве и юности он, судя по всему, никак не соприкасался с христианством.

Галина Клинских

Мама с папой Юру так и не окрестили. К этому муж пришел в итоге сам, когда мы решили окрестить дочку Иру. Ей тогда было уже лет пять. Батюшка нас спросил: «А вы сами крещеные?» Крещеная была только я, тогда священник сказал: «Сначала ты покрестись, а потом дочь приводи». Юра ответил: «Да, я хочу окреститься». Так что он это сделал осознанно. Помню, батюшка его венчиком побрызгал… Но Крещение его не изменило.

Тем не менее Юрий Клинских наряду с околодуховной литературой сомнительного происхождения интересовался и Евангелием – правда, не всегда в первоисточнике.