Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Татьяна Фатеева

Концерт шел за концертом, мы домой приезжали на неделю, а дальше на два месяца, как это называли ребята, чес.

Алексей Ушаков

Было тяжело. Мы-то изначально не были гастрольной группой. Туры были действительно жесткими. Причем тогда-то нормальной аппаратуры практически нигде не было – все такое древнее! Надо было уметь работать на том аппарате, который нам ставили. Бывало, даже мониторных линий не было. Мы выкручивались, как могли.

Как уже было подмечено, студийная и концертная ипостась «Сектора Газа» после начала сотрудничества с Gala Records представляли собой два совершенно обособленных явления.

Повторить в тех экстремальных условиях студийное звучание во время бесконечных мытарств по стране музыканты не смогли бы при всем желании. Приходилось прибегать к маленьким хитростям.

Алексей Ушаков

Концертные версии отличались от студийных очень сильно. Тогда же не было нормального концертного звука, поэтому приходилось работать на том, что есть. Сидя за пультом, Андрей Дельцов понимал, что здесь нужно поменять тембр, тут – партию, а тут надо продублировать клавишами гитару, потому что иногда не получалось плотного звука. Постепенно звучание все дальше уходило от первоначально задуманного. К тому же на записи несколько гитар, а на записи – одна. Нужно было как-то подстраиваться, чем-то компенсировать.

Владимир Лобанов

Я играл основные партии – такие, которые требует мелодия, которые уже прописаны. Менять их нельзя, потому что люди слушают записи. А запилы были от меня, это я умел, учитывая мой опыт в предыдущих группах.

Алексей Ушаков

Тупикин играл на басу, а барабанщик стучал поверх электронных барабанов. А когда не стало и бас-гитариста, пошел уже и электронный бас. Он тоже добавил своих красок, потому что ритм-секция – это основа и концертной, и студийной записи. Нам необходимо было достигать плотного звука любыми путями.