Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Не исключено, впрочем, что Юрий Хой заварил эту кашу вполне осознанно. Ведь в песне «Нажми на газ» есть упоминание об услышанном по телевизору словосочетании «Дави на газ», которое способно вызвать праведный гнев и рвотный рефлекс. Учитывая, что альбом Светланы Владимирской с одноименной песней «Мальчик мой» тоже вышел в 1993-м, вполне возможно и осознанное цитирование. Хотя это не так уж важно, поскольку словом «дави» Юрий Хой жонглирует не менее виртуозно, чем понятием «газ». В итоге в песне «Нажми на газ» он приходит к нонконформистскому выводу: чем сильнее на нас давят сверху, тем сильнее сопротивление. Вот вам еще вариация на ницшеанское «все, что нас не убивает, делает сильней» и очередная параллель с «Гражданской обороной» (песня «Крепчаем»).

Действительно, альбом «Нажми на газ» предельно далек от безысходности и обреченности своего предшественника «Гуляй, мужик!» – даже несмотря на то, что 1993 год тоже не располагал к радужным надеждам. Один расстрел Белого дома в результате парламентского кризиса и печально известного указа 1400 Бориса Ельцина чего стоит. Рокеры будто затаились и либо делали перерыв в дискографии, либо выпускали что-нибудь промежуточное, например сборник ремейков «Титаник на Фонтанке» «Наутилуса Помпилиуса» или сборник «Крематория» «Двойной альбом». В то же время нарождалось и что-то принципиально новое: «Ногу свело!» готовилась к прорыву со своей «Хару Мамбуру», а переехавший из Харькова в Питер Сергей «Чиж» Чиграков записал при помощи музыкантов «Аквариума» и «ДДТ» свой первый сольник. Но Юрий Хой был предельно далек как от одного, так и от другого.

В альбоме «Нажми на газ» Юрий Хой оседлал своего любимого конька, юморя напропалую. Гомерически смешным вышел «Кабак», где сначала потешно описаны все достоинства этого заведения (один Бах за роялем чего стоит), а потом с таким же рвением описаны и минусы («здесь такая грязь, здесь такая мразь, здесь такое ощущение, что попал на Кавказ»). Строчку же «если хочешь, чтоб тебя от обеда пронесло» Юрий Клинских развернул в отдельной песне «Девушка» – о том, как съеденное в общепите некачественное мясо вышло боком, воспрепятствовав романтическому знакомству.

«Сектор Газа» по-прежнему щедр на образность, связанную с телесным низом. Однако в альбоме «Нажми на газ» это не самоцель, а только повод для разговора о каких-то более глобальных вещах. Например, о судебной системе, которой посвящена еще одна дилогия в репертуаре Хоя – «Суд» и «Взял вину на себя». И если «Суд» – это все же гротеск, то «Взял вину на себя», по свидетельству дяди Юрия Хоя Анатолия Япрынцева, основана на реальном случае и посвящена другу детства, отсидевшему за несовершенное преступление. «Суду» предпослана ремарка, имитирующая речь на судебном заседании. Обратим внимание, что подсудимый, несмотря на всю абсурдность сюжета, представляется как Клинских Юрий Николаевич. Это признак того, чтобы слушатели делали разграничение между автором и героем и понимали, что в данном случае речь идет не о реальном авторе, а его отраженном в кривом зеркале альтер эго, как, скажем, Веничка Ерофеев или Вася Обломов.

Вопреки расхожему утверждению, что в каждом альбоме «Сектора Газа» наличествует хотя бы одна страшилка, таковых в альбоме «Нажми на газ» не обнаруживается. «Оборотень» обманывает ожидания, повествуя всего лишь о болтливых собутыльниках, допившихся до скотского состояния. В «Дураке» та же дилемма имеет уже религиозный оттенок – злоупотребляющий алкоголем герой становится игрушкой в руках бесов. Аранжировка песни тоже предельно далека от готических мотивов и ближе, скорее, к беззаботному серфу.

Если же говорить о заимствованиях, то Хой в «Нажми на газ» по-прежнему действует по принципу Бориса Гребенщикова – «я возьму свое там, где увижу свое», потому что в плагиате музыкантов уличить практически невозможно – как из-за слишком замысловатых цепочек по пути к первоисточникам, так и благодаря тому, что каждая такая цитата оправдана контекстом. Возьмем «Подвал». На первый взгляд, он мелодически напоминает «Все это рок-н-ролл» «Алисы», и это вполне объяснимо, ведь альбом «Статья 206, часть 2», куда входил этот хит, воспевал подворотни и чердаки как последнее пристанище гонимых неформалов. Да и в кинчевской песне слышались блюзовые риффы то ли «Bad To The Bone» американской группы George Thorogood and The Destroyers, то ли еще более ранней «I’m a Man» Бо Дидли.

Да и вообще возникало ощущение, что при работе над альбомом Юрию Хою впервые стало тесно в рамках привычной куплетно-припевной формы. Иначе откуда бы возникла коротенькая зарисовка «Мажор», больше напоминающая непристойные «крохотки» группы «Хуй Забей». «Мумия», напротив, состоит, будто пауэр-металлическая баллада, из трех частей: ленивого речитатива в начале, бойкого твиста в середине и этнической темы в конце. Пафосный металлический забой был бы здесь неуместен, поскольку ожившая мумия обходится с рассказчиком не вполне корректно, хотя он на нее и не в обиде.