Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Валерий Скородед

Поначалу все его гнобили, а потом прошло 10–15 лет с его смерти, и ты за бутылочкой сидишь и приговариваешь: «Эх, Юра, золотой человек!» Вот она – великая сила его искусства! С Юрой нас связывала дружба. Близкими друзьями мы не были, но пересекались часто. У нас были совместные концерты и даже гастроли. Мы были в одной выпускающей компании Gala Records, там тоже встречались часто. Юра всегда очень уважал и меня, и группу. Совсем недавно меня поразила информация, которую мне сообщили его дочь и ее близкая подруга. В его комнате они до сих пор ничего не трогают, а недавно решили разобрать Юркины CD. Как мне было доложено, среди дикого брутала, который он собирал, сиротливо стояли 3–4 пластинки «Монгол Шуудана». И из русской музыки больше не было ничего. Этим они меня сразили наповал.

Один из тех, кто с годами тоже оценил творчество Юрия Хоя по достоинству, стал куртуазный маньерист Вадим Степанцов, чей «Бахыт Компот» как раз беспрекословно разогрел «Сектор Газа» и Чижа на упомянутом чуть выше концерте в Екатеринбурге. Во всяком случае, перепевать «Сектор Газа» у Степанцова получается крайне органично.

Вадим Степанцов

«Сектором Газа» я проникся не сразу. Меня к нему подтащил один знакомый мент – просто силком заставлял слушать. Мне поначалу казалось, что это какой-то шлак, но в нем есть реальные перлы. И вот за них, наверное, Хоя любит не только окраинная уже не молодежь. У «Сектора Газа» есть вещи дико сильные, дико проникновенные и дико смешные.

Оценить «Сектор Газа» по достоинству могли такие же изгои, которые не вписывались в 90-е годы ни в одну из сложившихся в нашем шоу-бизнесе тусовок. Прежде всего, здесь приходит на ум, конечно же, «Агата Кристи», которую тоже не считали своей ни рокеры, ни попсовики (да и среди электронщиков они тоже вряд ли чувствовали себя комфортно). Несколько лет назад Вадим Самойлов отзывался в интервью Константину Шаронину из «Ивановской газеты» о Юрии Хое так: «“Сектор Газа” – это настоящий русский панк. Нормальная хулиганская музыка, не вписывающаяся в систему координат и ее отрицающая. И самое главное – очень искренняя. Может, это кому-то покажется странным, но я и к творческому наследию “Ласкового мая” хорошо отношусь. Я им верю и понимаю, почему они в свое время звучали из каждого утюга. Потому что это живые песни, которые эти детдомовские ребята от души писали, жили ими. А вот, к примеру, Диме Билану я не верю, сколько бы он ни пел о любви к девушке. Те же “Сектор Газа” или “Ласковый май”, сколько бы их ни хаяли высоколобые эстеты, не продюсерские проекты, их никто не просчитывал – это народная музыка, и она настоящая».

Глава XXX Мы вышли из ДК оглушены слегка

К середине 90-х концертный график у «Сектора Газа» стабилизировался. До 150 выступлений в год, как в 1991–1993 годах, было уже далеко, но и таких явных проседаний по гастролям, как в 1994–1995, уже не наблюдалось. Группа достигла некоей «золотой середины» как по количеству выступлений, так и по манере поведения на сцене и вне оной. Юрий Хой осознанно отказался от панковских джинсовых прикидов и взъерошенных на манер ирокеза волос, нередко выходил к зрителям в том же, в чем и приехал на площадку, и иногда казался во время выступлений чрезмерно статичным. Но иногда это было обусловлено излишней усталостью, ведь певец продолжал жить на два города. Однажды его прямо спросили во время интервью, почему он не «жег» на концерте, и он скромно объяснил: «Просто я за рулем приехал с Воронежа, сегодня утром проснулся, и сейчас мне опять придется ехать в Воронеж, опять за рулем. Поэтому я и устал немного».