Юрий Хой и группа «Сектор Газа»

Вадим Степанцов

Выступали и на больших концертах или фестивалях. Была еще такая ОПГ Щелково – молодые ребята, которые играли в мафию и наверняка такой и были. Они стильненько одевались: черные рубашечки, узенькие брючки, ботиночки на отлете. В общем, такие «решалы». Они любили на всяческие свои вечеринки подтягивать и «Бахыт Компот», и «Сектор Газа», и «Монгол Шуудан», как-то это все миксуя. Было несколько совместных концертов с Хоем и закулисных разговоров. Я-то человек не очень коммуникабельный, а наш тогдашний клавишник с Юрой очень хорошо общался.

Алексей Привалов

Бандитские дни рождения были сложными. Помню, как-то под Новый год мы играли у измайловских в полностью закрытом для этого Парке Горького. Сидят люди – одни мужики, никаких женщин. Думаешь: может, минут через 15 всех накроет «маски-шоу», и пока там разберутся, кто есть кто. Играли такие концерты, а там ведь братки все время дозаказывают песни за деньги. Я предлагаю: «Юрок, вот сколько нам дадут сверх, делим 50 на 50, идет?» А он: «Я сейчас к ним пойду и скажу, что ты меня грабишь!» Причем это все так по-доброму, без тени злобы.

Не менее сложным для «Сектора Газа» (как, впрочем, и для «Монгол Шуудана») оказалось выступление в тюрьме. Как человек по натуре бесконечно добрый, Юрий Хой сочувствовал тем, кто оказался по ту сторону решетки, что, например, нашло отражение в его песне «Взял вину на себя» и ― отчасти – в «Бомже». «Самое страшное, мне кажется, это одиночество, а также неволя, заточение, – откровенничал он в одном из интервью. – Например, находиться в местах не столь отдаленных. Где тебя заставляют делать то, чего тебе не хочется».

Алексей Привалов

Приходит начальнику зоны от меня письмо, которое я не писал: перед Новым годом мы хотим порадовать заключенных и дать благотворительный концерт. Платили, понятное дело, из общака. Уже через некоторое время после выступления у меня закралось подозрение, что, возможно, просто им нужно было что-то в аппаратуре пронести… Потом мне начальник колонии со стальными глазами говорит: кто вас вызвал сюда? Я ответил, мол, сами по доброте душевной. Ты учти, что мне тогда еще было всего 24, еще мальчик совсем. А тут уже такие разговоры. Грамоту мне выписали от ФСИН. Смотрящие дали нам шоколад. Я всем по рукам: не брать – здесь это на вес золота! Мне и Валерке Скородеду подарили по большому распятию из хлеба. Ты вешаешь дома, и если к тебе вдруг не дай бог залезет какой-то «правильный», то уйдет, ничего не взяв. Своего рода индульгенция.

Для «Сектора Газа» концерт на зоне был испытанием вдвойне. Не только потому, что в таких случаях надо особенно тщательно, по завету Виктора Цоя, «следить за собой, быть осторожным», но и потому, что в местах не столь отдаленных отнюдь не принято колбаситься, как на обычных рок-концертах. Возможно, поэтому Юра там отказывался от своих привычных прибауток и ограничивался приветствиями и пожеланиями здоровья. Но лед недоверия в течение концерта потихоньку сходил на нет.