Юрий Никулин

Революция — дело суровое, но не мрачное — черт побери.
Всё парадное и сановное, Революция, побори.

Понимаешь ты, новая Куба, понимаешь нелицемерно, что напыщенность или скука — тоже контрреволюционеры.
И не чопорная англичанка, а само веселье и живость — молодая кубинка пачанга с Революцией подружилась…

Хроника революции на экранах кончилась — ушел восвояси и Евтушенко. Вместо него на манеже появилось много ярко разодетого народа, а на экранах пошли кинокадры зажигательного кубинского карнавала. В это время темпераментные танцы начались и на арене цирка — танцевать вышли учитель Хуан и его подруга. Вокруг них танцуют другие люди и какие-то странные шесть парней в масках. Вдруг в самый разгар веселья раздается громкий женский крик. Сделав несколько неуверенных шагов, Хуан падает, и все видят торчащий из-под его левой лопатки нож. Друзья бросаются к раненому и бережно уносят его. А действие продолжается. Лейтенант Рамон срывает маску с лица одного из танцоров и предлагает остальным также открыть свои лица. Снимает маску один, затем другой, третий, четвертый… Пятый медлит. И вдруг внезапно выхватывает ракетницу и, выстрелив в воздух, исчезает в толпе. Тревожный вой сирены. Сильный взрыв бомбы. Затемнение.

И снова вспыхивают экраны под куполом цирка. В кадре бушующее пламя — это горит сахарный тростник. Голос из динамиков объявляет: «Враги подожгли плантацию. К оружию!» Группа бойцов раздает винтовки. Мужчины и женщины, юноши и девушки разбирают их…

В финале постановки на манеже снова вспыхивали яркие огни карнавала — кубинский народ радостно праздновал свою победу над американцами. От форганга к центральному входу шло бесконечное танцевальное шествие — кубинская пачанга. Игры с лассо (Юрий Никулин видел такой цирковой номер в Бразилии), море улыбок, цветов, шуток… Плакаты, щиты, злые карикатуры на янки… Портреты защитников страны — ее новых героев. Нескончаемый поток счастливых людей — белых и черных [67]. Кортеж бригадистов — борцов с неграмотностью, возглавляемый народным учителем Хуаном Родригесом… Под аккомпанемент гитар и маракасов поет задорную кубинскую песню молодая девушка. Песню подхватывает юноша. Следующий куплет они уже поют вместе, стоя на выдвижной площадке. И каждый новый куплет песни сопровождает новая оркестровая группа, каждый новый куплет вокруг певцов разворачивается очередной танцевальный хоровод.

Растет и ширится карнавальное шествие. Над толпой появляется несколько пьедесталов, на которых под народные кубинские мелодии артисты синхронно исполняют пластические этюды, жонглируют, показывают акробатические номера. Всё это карнавальное действо сопровождалось мощными водяными каскадами, фонтанами, принимавшими разные причудливые формы, фейерверками, рассыпавшимися по цирковому куполу золотыми искрами огней, народными песнями, танцами, превосходными номерами, отчаянными схватками с бандитами и захватывающими погонями за диверсантами.

Никулин и Шуйдин были великолепны. Те, кто видел этот спектакль, рассказывали, что игра Никулина подкупала своей какой-то удивительной простотой и непринужденностью. А Шуйдин выступил в необычной для него роли: он сыграл жестокого и коварного полковника — и сыграл блестяще! К тому же по ходу действия он исполнял сложнейший акробатический трюк — падение спиной вперед с четырехметровой высоты в водопад.

Пантомима «Карнавал на Кубе» имела большой успех. В Москве она шла целый год и могла бы идти еще столько же, так как интерес к программе не ослабевал. Вот только на гастроли в провинцию этот спектакль возить не могли — в областных цирках не было возможности оснастить манеж всем технически необходимым оборудованием.

А Никулин и Марк Местечкин тем временем написали сценарий еще одного спектакля — «Трубка мира». Он тоже шел в цирке на Цветном бульваре довольно долго, главным образом на утренниках и в школьные каникулы. В спектакле происходит столкновение индейцев с американским бизнесменом (его играл Юрий Никулин), для которого не существует ничего святого. Трубку мира в индейском племени вручают самому смелому. Она-то и привлекла внимание американского богача, который хочет получить ее для своей коллекции. «Нет, она не продается», — говорят ему. Тогда американец похищает трубку мира. Индейцы пытаются вернуть ее и в ходе множества перипетий оказываются со своей трубкой у хороших людей в Советском Союзе. Спектакль сегодня назвали бы пропагандистским, но в начале 1960-х годов зрители смотрели постановку с интересом и удовольствием, тем более что в ее канву было вплетено много первоклассных цирковых номеров.

* * *