Читаем Юрий Сонин полностью

Она встаёт. Цветок в её руке.

На незнакомом древнем языке

Звучат слова мелодии чудесной.

И голос, полный страстного накала,

Взмывает в тишине под своды зала.

41

Такое Юра услыхал впервые.

Ведь он не знал красы еврейских песен,

А музыку Европы и России

Считал на свете самой интересной.

Но в песне Эстер трепетное чувство

Из глубины веков пришло сквозь вечность.

Еврейской песни древнее искусство

Дошло сквозь поколений бесконечность.

И тот напев пронзительный и странный

Открыл для Юры, над застольем рея,

Что был он человеком и евреем

Судьбой, ему самой Природой данной.

И до его рождения на свете

Его народ прошёл тысячелетья.

42

Вот музыки прошло очарованье.

Народ зашевелился, словно ожил.

И снова поздравленья, восклицанья,

А Юрин друг до тоста еле дожил.

Поднял бокал, поглядывая зорко

На молодых. Всем подмигнул лукаво,

И дружно выпив, закричала «Горько!»

Весёлая застольная орава.

И молодые встали. Неумело

Обнял жених невесту дорогую

(Он никогда не обнимал другую)

И в первый раз поцеловал несмело.

И закружился зал, цветы и люди,

И мир для Юры прежним уж не будет.

43

Медовый месяц молодые жили

В квартире Юры, лишь одни, без мамы.

Тепло и нежно днём они дружили,

А ночь для Юры превращалась в драму.

К Марине он, до трепета влюблённый,

Не смел без разрешенья прикоснуться,

Желаньем безответным утомлённый,

Он усыпал и не желал проснуться.

Медовый месяц близится к финалу,

А молодые всё ещё, как дети.

И только случай кончил игры эти

И взрослой жизни положил начало.

Но лишь в Марине женщина проснулась,

Как мама Катя в комнату вернулась.

44

Теперь втроём в одной малометровке

Три взрослых человека проживают.

И молодые, словно в мышеловке,

Свободы, вольной радости не знают.

Три взрослых человека с пианино:

Такая жизнь любому в тягость станет.

Но через год ребёнка ждёт Марина.

И скоро Юрий Сонин папой станет!

И совершилось. Родила Марина.

Крепыш мальчишка, плут и непоседа.

В честь ребе Дувида – Марининого деда

Они назвали Эдуардом сына.

Но против тёщина горячего желанья,

Не сделали ребёнку обрезанья.

45

Жизнь в тесноте изрядно остудила

Энтузиазм семейства молодого.

Пожар любви, её живая сила

Немеют в обстоятельствах суровых.

И после споров, слёз и разговоров

Собрали вещи, сына, пианино

(Ушло не много времени на сборы)

И съехали к родителям Марины.

Здесь было и просторней и светлее,

Но Юра понял: ни в одной квартире

Ему не будет больше в целом мире,

Чем в комнатушке маминой теплее.

Но это, верно, знаете вы сами,

Всю молодость прожившие у мамы.

46

И жизнь пошла на новых оборотах:

Домашние заботы и пелёнки,

Учёба в институте и работа,

Жена и воспитание ребёнка.

А музыка влечёт неудержимо,

И Юра вечерами пишет песни.

Но не постичь ему неуловимый

Полёт свободной музыки чудесной.

И тёща подливает: «Юра, милый,

Ты опоздал на поезд – не догонишь.

И этой музыкой себя ты в гроб загонишь.

Ты б лучше поберёг для дома силы!»

Насмешки и сомненья сердце гложут.

Но с музыкой расстаться он не может.

47

Без педагогов и консерваторий,

На практике сквозь догмы прорываясь,

Он плыл в мечтах по песенному морю,

Писал, найти гармонию стараясь.

А дома были очень недовольны:

Мол, Юра не в свои забрался сани,

Но не скрывали радости невольной,

Когда их зять являлся на экране.

Когда же он, ценой больших усилий,

С альбомом песен на УТ прорвался,

И к передаче, чуть не надорвался,

Они весь дом к экранам усадили

И дали волю радостной надежде.

А через месяц всё пошло, как прежде…

48

Марина помогала мужу мало,

Его не разделяя интересы.

Лишь пару песен Юры проиграла

Она на телевиденье Одессы.

Её всё больше увлекают люди,

Достигшие конкретных результатов,

О чьих делах большая пресса судит:

Художники, артисты, депутаты.

И Юре очень неуютно дома.

Тут сессия последняя настала,

И время без остатка отобрала

Защита инженерного диплома.

Диплом свой Сонин с блеском защищает,

И эту радость тут же отмечает.

49

А дома вся семья в парадном сборе –

Торжественно встречает инженера:

Закуски, вина разливанным морем,

И вновь надежда – новой жизни эра!

Но Юра знал – диплом не много значит.

Конструктор старший – пик его карьеры.

И чтоб судьбу его переиначить,

Не хватит трёх дипломов инженера.

Во-первых – нет пути без партбилета.

И будь ты спец из классных самый классный,

Тебе нет хода без картонки красной.

А во-вторых – неважная анкета.

В карьере он не видел перспективы,

И стал читать про кооперативы.

50

В столице на условиях особых,

Как стало ясно Юрию из прессы,

Во всю пошли вымахивать хрущёбы.

Но их пока не строят здесь, в Одессе.

И Сонин с заводчанами ретиво

За дело от отчаяния взялся.

И в управленье кооперативом

С тремя друзьями тут же оказался.

Собрали документы моментально

И с ними ну ходить по кабинетам

(Спасибо дело начиналось летом)

А тут и подошёл указ центральный.

Так много сил потрачено и нервов,

Но Юрин дом в Одессе самый первый!

51

Ненастье. Слякоть. Лужи по колено.

Черёмушская жирная грязища.

Вторые сутки сторожем бессменным

По новостройкам дождь осенний рыщет.

Пятиэтажка под дождём скучает.

Вокруг одних фундаментов гробницы.

Но возле дома мебель разгружают!

Царит веселье, смех, сияют лица.

Не страшен дождь. Ликуют новосёлы,

Спешат пожитки затащить под крышу.

И дождь смирился. Дождь идёт всё тише,

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары