Читаем Юрий Звенигородский. Великий князь Московский полностью

И действительно, будущий инок Григорий (будем звать его так от детства, ибо мы не знаем его мирского имени до пострижения в монахи) происходил из боярской семьи, от состоятельных и почтенных родителей, прозванных Лопотовыми. Получив хорошее, в том числе и духовное образование, он не спешил посвятить себя мирским делам.

В 15 лет он отверг предложение родителей жениться. И, когда они скончались, Григорий сделал совершенно не принятое в его окружении дело: все свои богатства, землю, имение и накопления семьи он раздал слугам, рабам и рабыням да и отпустил невольных — на волю. Оставшиеся деньги он роздал нищим. Затем юный подвижник ни с чем пошел в монастырь Пресвятой Богородицы у Галичского озера, который создал еще Авраамий, и попросил архимандрита принять его в число братии.

Конечно, в небольшом городе жители знали друг друга очень хорошо. И, чтобы самый почитаемый наследник из бояр вдруг так круто изменил свою жизнь, — такого тут еще никто не видывал.

Духовными подвигами своими Григорий заслужил иночество, а затем и священство. А в дальнейшем — и игуменство, то есть — руководство самой обителью.

Зная его твердый дух, многие князья и вельможи приходили к нему за советом. В том числе и князь Звенигородский и Галичский Юрий Дмитриевич, после кончины преподобного Саввы Сторожевского жаждавший духовного учительства.

Говорят, что слишком большое почитание и авторитет, которыми преподобный Григорий стал обладать в галичских краях, заставили его изменить место своего обитания, дабы укрыться в большем уединении. Он покидает Галичский монастырь (уже после кончины князя Юрия Дмитриевича), отправляется в Ростов и остается здесь в обители Авраамия, а затем уходит в Спасский монастырь на Песках, где становится архимандритом и игуменом. Одной из причин его перехода в другие земли, а позднее — во владения князя Андрея Дмитриевича в вологодских землях, была, возможно, и та, что он не мог оставаться во владениях князя Галичского Юрия.

Как известно, в те времена Юрий Дмитриевич получил отказ в наставничестве и от преподобного Кирилла Белозерского. Во всем этом заметно было особенное влияние, в частности, митрополита Фотия, не возлюбившего претендента на Московский престол по завещанию Дмитрия Донского. Князя Юрия московские правители пытались оставить в глазах народа без духовного покровительства…

Однако и в ростовских землях преподобный Григорий не мог пребывать долго. Однажды ночью, тайно, он ушел из монастыря и из Ростова. Ушел на север, в леса, снова в свою сторону, но чуть западнее, к Вологде, туда, где позднее будут селиться «заволжские старцы». Он пришел в обитель к преподобному Дионисию Глушицкому, где попросил о келий. Таковую ему дали в отдалении, в лесу, в пустыньке. Здесь он обитал некоторое время в согласии с настоятелем. Но затем опять отправился в другие места.

Он вновь пошел на восток. У реки Сухоны, близ Вологды, Григорий заночевал и во сне услышал необычайный звон. Он шел от какого-то места. Преподобный взмолился: «Приими моление недостойного раба Твоего и сподоби меня достигнуть места, где прославится имя Твое и Пречистой Твоей Матери». С рассветом старец пошел туда, откуда слышал звуки, и попал на берег реки Пельшмы с ее притоками — Гремихой и Дрощеваткой, где и остановился. Так появился новый, в дальнейшем — общежительский монастырь, тот самый, что по сию пору называется Пельшемским (предположительный год основания — 1426-й).

Григорий говорил своей братии: «Чада мои и братия, пусть не устрашает вас мысль о трудности и тяжести жизни в сих пустынных местах: лишь путем многих скорбей можем мы войти в Царствие Небесное. Путь же, вводящий в жизнь вечную, состоит в пощении, молитве, милостыне от чистого сердца, смирении и в любви нелицемерной».

Считается, что в 1433 году преподобный Григорий неожиданно пошел в Москву, где тогда великим князем стал Юрий Дмитриевич, отправивший своего низвергнутого племянника Василия Васильевича в град Коломну. И что будто бы сказал тогда старец: «Князь Георгий, подобало ли тебе принять власть, не упорядочив жития своего? Здесь тебя и детей твоих постигнет укор, поношение, досада, нестроение, раны и бесчестье, а там — суд. Не по строению Божию хочешь ты властвовать».

Услышав такие слова, князь Юрий стал просить у Григория благословения и прощения. А затем собрал поклажу, свое войско и… покинул Москву, уступил власть снова Василию и отправился, видимо, в Галич (возможно, вместе с преподобным Григорием, хотя по другим источникам Юрий первоначально уехал в Звенигород или в Рузу). Однако есть версия, что когда Василий Васильевич вернулся в отданную ему назад столицу, то, встретив там преподобного, воздал ему почести, а затем только отпустил его обратно на Пельшму.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука / Биографии и Мемуары