Юрист отверженных

Я мысленно прикинул: пять минут на то, чтобы девушка дозвонилась до эмиссара и пересказала суть нашего странного свидания; ещё пять или десять – на сомнения Фабриса и аккуратные расспросы, а вот на определение географического положения может уйти до часа легко… Горы, розовые озёра – на Цварге таких живописных мест полно, и Ульяна не знает, куда именно я её привёз. Ещё полчаса на обдумывание ситуации и проверку. В сложных случаях обычно пускают дронов… Если же Ульяна перепугалась и набрала номер Системной Полиции, то цепочка значительно удлинится. Итого, два часа при самом благоприятном раскладе событий.

Время. Надо тянуть его так долго, как только получится.

– У нас не так много времени, – словно эхом на мои мысли откликнулся Кекс, нервно облизал губы и пригладил волосы. – Но, думаю, даже если Системная Полиция выйдет на нас раньше, чем мы рассчитывали, с учётом количества заложников, мы даже немного ускоримся в достижении нашей цели.

«Заложников».

Вот и прозвучало это слово, которое сбросило маски. Если до сих пор я мог притворяться, что не замечаю очевидных вещей, то теперь уже преступники пошли на абордаж, и игнорировать их действия, пускай и без демонстрации оружия, откровенно глупо.

«Господа, давайте вы выдвинете требования и отпустите хотя бы женщин», – уже рвалось у меня с языка, но одна из цваргинь опередила. Оглушительно вскрикнув, она поднялась со своего места:

– Заложники? Заложники?! – Её голос звенел от напряжения и срывался на фальцет. – Да как вы посмели сюда явиться?! Да ещё и в каких-то обносках…

– Заткнись! Сама ты в обносках, снобка голубых кровей! – гаркнул Крот, и в чём-то он был прав.

Вся пятёрка смесков была вполне прилично одета, иначе бы их не пустили в это заведение. Да, никаких кричаще дорогих аксессуаров, муассанитовых запонок, платиновых булавок для галстуков и прочих атрибутов роскоши, но передо мной были далеко не нищие. Все полуцварги надели вполне приличные деловые брюки и рубашки. У Кекса даже блестел кожаный ремень с массивной пряжкой и гравировкой известного бренда. Не дизайнерский, не штучное производство и не на заказ, но натуральная кожа, которая стоит немалых кредитов.

Тем временем цваргиня продолжала истерить, переходя чуть ли не на ультразвук. Крот растерянно шагнул назад и с надеждой оглянулся на Кекса, явно не представляя, что делать с невротичкой. Из-за плачевной демографической ситуации** цваргини официально возведены в ранг «сокровище нации», и даже он не смог преступить годами выпестованное поклонение перед чистокровным женщинами расы. Главарь банды не растерялся, метнулся к крикунье и дал лёгкую, но отрезвляющую пощёчину.

От шока у аристократки пропал голос. Она выпучила огромные глазища и раззявила рот, как рыба, выброшенная штормом на берег. Её грудь часто-часто колыхалась в глубоком декольте, а муассанитовое колье на шее заметно подрагивало, от чего по потолку скакали неуместные сейчас солнечные зайчики.

– Ка-а-ак… – прошептала она потрясённо. – Вы до меня дотронулись… даже не спросили разрешения… а ведь вы всего-то…

К счастью, ей хватило ума не произносить слово «отказник». Ещё секунду она смотрела на хмурого полуцварга, а затем захлопнула рот и скуксилась на обитом шёлком кресле.

– Вот и замечательно. Теперь нам точно больше никто не помешает нормально разговаривать, – произнёс Кекс, чуть наморщившись. – Не люблю делать больно женщинам, но, похоже, некоторые совсем уже попутали берега.

Крикунья запоздало потёрла красноватую от пощёчины щёку. С её регенерацией и плотностью тканей удар не представлял собой физически серьёзного вреда, однако цваргиня впала в подобие транса.

– Итак, – тем временем по-деловому продолжил Кекс, – Защитник Отказников, мы пришли с предложением…

– Прошу прощения, называйте меня Мишель. Мне так привычнее.

Мужчина приподнял удивлённо брови:

– Вы правы. «Отказник» всё-таки весьма оскорбительное слово. Может быть, Юрист Отверженных? Так вас устроит?

– Мишель. Просто Мишель, – повторил я с нажимом и тут же ухватился за случай потянуть время и узнать о главаре банды побольше. – А вас как зовут?

Может, психологический приём подействует и он назовёт своё настоящее имя? Но уловка не удалась. Мужчина отрицательно покачал головой:

– Кекс, просто Кекс, не хочу называть своего имени.

– Ла-а-адно, – на этот раз протянул я. – Итак… господин Кекс, какое у вас предложение?

Полуцварг неожиданно издал короткий смешок.

– Ну какой я тебе «господин», мальчишка? Хотя, впрочем, оно и понятно, ты слишком уж привык служить чистокровным. «Господ» и «леди» придумали эти, – короткий кивок в сторону крикуньи, – чтобы ещё больше подчеркнуть разницу между нами.

Я мог бы поспорить, что обращение на Цварге устоявшееся, является данью вежливости и употребляется в равных пропорциях как к цваргам, так и к полуцваргам, но разве фанатиков можно в чём-то переубедить? И фамильярное «мальчишка» тоже не проскочило мимо ушей, другое дело, что и тут лучше помалкивать и не злить Кекса.