Юркины бумеранги

Петька опустила глаза. Это был знак признания своей вины — сигнал для того, чтобы начать Петьку ругать. И все начали. Солировал сначала папа, изредка прерываемый Ириниными замечаниями, потом его сменили бабушка и Иван, потом дед и даже мама. Петька стояла, опустив голову и глотая горькие слезы вины и стыда. Правда, как она могла забыть, что это любимый дедушкин обогреватель и что зимой около него так чудесно читать интересные книжки! А гитара! Конечно же она знала, что это бабушкина гитара, что ей полвека и Иван на ней играет смешные студенческие песни!

Петька все это знала, но как-то забыла. Тогда казалось, что Бродягам все эти вещи нужнее. И только сейчас она поняла, как не права.

— Ну набросились, набросились на ребенка! — попыталась смягчить обстановку мама.

— Что ты ее защищаешь? — возмутился папа. — И она уже не ребенок, если позволяет себе такое!

Петьке совершенно нечего было сказать в свое оправдание.

— В общем, так, — сказал наконец папа, — чтобы гитара и обогреватель вернулись на свои места. Последний срок — завтрашний вечер. Ясно?

— Ясно, — прошептала Петька.

Грустные думы навалились на нее: как теперь забрать гитару и обогреватель у друзей? Она вспомнила, как им все обрадовались! Сашка так бережно держал в руках гитару, будто птицу, а Генка и Лёшка скакали вокруг обогревателя и тут же уговорили Сумятина-старшего провести розетку на чердак. А теперь что же? Прийти и отнять? Горькие слезы обиды покатились из Петькиных глаз. Но делать было нечего. И речи не могло быть о том, чтобы попросить домашних подарить ребятам гитару и обогреватель.

Весь вечер Петька думала, что сказать друзьям, а наутро, еще до школы, понуро поплелась в Хижину. Забралась по пожарной лестнице. Толкнула дверь.

— Ой, Ленка, ты чего?

Ленка сидела на высоком Генкином сундуке, обхватив острые коленки руками, и думала. Думы были невеселые. Она вздохнула. Петька села рядом и оглянулась. Куда-то исчез новенький Олежкин чайник и Генкин светильник.

— А… — начала было Петька и посмотрела на подружку.

— Ага, — отозвалась Ленка. — Им, наверное, влетело, как и мне.

— И тебе?

— Такой скандал устроили из-за какой-то этажерки допотопной!

— У меня тоже, — сокрушенно призналась Петька. — Папа сказал, чтобы без гитары и обогревателя домой не являлась.

В это время на чердак ворвались Лёшка и Сашка. Увидев девчонок, они затоптались у порога.

— За шкурой? — понимающе спросила Петька смущенного Сашку.

— Да… Дома такое было! — сказал Сашка и начал деловито сворачивать шкуру.

— И у нас… — хором вздохнули девчонки.

Лёшка независимо сунул руки в карманы, сощуря глаза, сказал сердито:

— А у меня батя орал, орал… Только я все равно машинку не понесу обратно. Это мамина. Мама бы мне разрешила.

Лёшкина мама умерла четыре года назад. С тех пор он с отцом жил неладно.

Все помолчали.

— Никакой жизни с этими взрослыми, — грустно проговорила Ленка.

9

В школе Петьку тоже ждали неприятности. Анна Матвеевна, глядя в журнал поверх очков, тяжело вздохнула и стала искать глазами Петьку. Петька это сразу поняла, потому что только у нее не было по математике ни одной приличной оценки. Она попыталась спрятаться за тощую спину Шурика Васильева, но это ей не помогло.

— Елизавета Петушкова пойдет к доске, — сурово сказала Анна Матвеевна.

Класс сочувственно вздохнул. Помочь Петьке было невозможно.

У нее заныли коленки (они всегда первыми отзывались на неприятности). Петька всеми силами души ненавидела математику и все, что с ней связано.

— Та-ак… — зловеще протянула Анна Матвеевна. — Плохи твои дела, Петушкова. Конец года, а тебе, кажется, и дела нет! Тетрадочку захвати, я твою домашнюю работу проверю.

Совсем плохо: домашние примеры Петька ни сделать, ни списать не успела.

Закончилось все весьма плачевно: Анна Матвеевна влепила Петьке очередную двойку и написала ей в дневник огромное и гневное послание родителям.

На перемене у Петькиной парты собрались все ее закадычные друзья.

— Ладно тебе, не переживай! — сказал Лёшка. — Подумаешь, двойка по математике!

— Ага, «подумаешь»! У меня там и так не праздник. Ненавижу математику! — рассердилась Петька.

— От родителей попадет? — спросил Сашка.

Петька задумалась. Не должно попасть. Петькиной учебой редко интересовались. Если только мама спросит, а Петька ей соврать не сможет, или дедушке вздумается ее дневник посмотреть. Но и тогда вряд ли попадет: все знают, что Петька с математикой не дружит.

— Ничего, переживем, — вздохнула она.

Но пережить оказалось не так-то просто. Папа с работы пришел мрачнее тучи, с порога позвал Петьку и, пока раздевался, отчитывал ее. Когда он возвращался домой, ему встретился Иван Григорьевич, Петькин учитель физкультуры, который был очень недоволен поведением Петушковой на его уроках, будто бы у нее гиперактивность и она всем мешает. Мало того! После Ивана Григорьевича папа встретил завуча школы, Маргариту Павловну, и она сказала, что недавно Петька прямо-таки сбила ее с ног в школьном коридоре, играя в догонялки, и даже не извинилась.