Юродивый

Владимир тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Насколько бы отвратительной не была вся эта картина – и двое геев с сексуальным недержанием, и безразличное к происходящему окружение – она удивительно сильно затягивала. Как моменты в особенно жестоких фильмах ужасов – ты вроде бы и хочешь отвернуться от жути, происходящей на экране, но непонятно почему продолжаешь смотреть.

Владимир пошёл дальше. Позади он расслышал:

– А что ему нужно-то было?

– Ничего, дорогой. Он просто завидует нашей любви. У самого давно уже не встаёт, наверное…

Правый глаз у Владимира подёргивался, он повёл плечом, чтобы немного разогнать приливший к правой руке гнев. Левая обожённая рука заныла. Нельзя выпускать зверя, особенно с условкой, особенно по таким пустякам. Но накопившиеся эмоции всё равно требовали выхода.

– Глиномесы бесстыжие!

Тут же Владимир понял, что зря это сказал. Понял, но о сказанном всё равно не жалел. Из-за угла резко, словно чёрт из табакерки, выступила металлическая фигура, на пол головы выше Владимира.

– Внимание, замечен hate speech! Гражданин оставайтесь на месте!

Ну конечно, один из киборгов, разработанных для поддержки полиции. Именно киборг. Несмотря на угловатость железного чёрного корпуса и невозмутимый дребезжащий голос, "дубина" перед Владимиром не являлась полноценным роботом, так как мозг в человекоподобной голове стоял человеческий. Лет десять назад правительство попробовало выпустить роботов на улицы, но тут же отозвало, когда один из новоиспечённых служителей закона пустил на фарш компанию уличных художников, которые не послушали его приказа оставаться на месте. Для подобной работы были нужны человеческие извилины, а не нолики и единицы. В лишних мозгах для этих целей дефицита не было, учитывая насколько была велика смертность среди человеческих полицейских, которые, поступая на должность, подписывали контракт, по которому их тела после смерти попадали в собственность департамента. Уравнение было простое – почти полная неприкосновенность бандитов по расовому признаку + разоружение полиции = больше дохлых свиней = больше киборгов.

Киборг тем временем продолжал гудеть через динамик, расположенный в районе рта:

– Согласно Уголовному кодексу, hate speech карается арестом на сутки и штрафом десять тысяч республиканских рублей! Оказывайте содействие и не пострадаете!

Всё-таки забавная тема была с этим hate speech – матерись хоть на всю округу, никто и слова не посмеет сказать, но только попробуй выдать хоть что-то, что (в теории) может оскорбить национальные и сексуальные меньшинства или что-то, что может рассматриваться как разжигание сексизма, и кара не заставит себя долго ждать. Вроде бы даже само слово "меньшинство" относилось к злополучному hate speech. Владимир не собирался грузить своими размышлениями киборга, так как знал, что, несмотря на с виду неуклюжий вид, с этими штуками шутки плохи. Видел он однажды прямую трансляцию с бодикэма одного из них, которую крутили по ящику. Проводилась зачистка крупного притона одной из банд, которая отказалась платить "крышу" администрации города. Киборги эти и пехотинцы, и ракетные установки, и самураи в одном лице.

Владимир осторожно заговорил:

– Ладно вам, офицер. Вы выглядите как… эм… работник, который уважает собственное время…

Два круга из голубых диодов, которые были у киборга глазами, были сфокусированы на Владимире и ни на чём больше.

– Почему бы вам не принять от меня, скажем, двенадцать тысяч прямо сейчас и не тратить драгоценное время?

Киборг оставался непроницаем. Владимир уже начал ждать, что его вот-вот вырубят за попытку дать взятку (всегда есть вероятность нарваться на честного), но тут из металлической груди выехало что-то вроде небольшого терминала. Значит, повезло. Владимир положил большой палец правой руки, в который был вживлён банковский чип, в выемку. Транзакция прошла успешно, об этом свидетельствовала появившаяся галочка на экране терминала и засветившаяся надпись "-12000 Р.Р." вдоль большого пальца.

– Благодарю за щедрый взнос в фонд Полицейского Департамента Просперитас-сити. – киборг отдал честь и исчез за углом, из-за которого и появился, продолжая патрулирование.

Может быть телом этот "офицер Мёрфи" и был продвинутым киборгом, символизирующим весь современный хайтек, но мозгами он оставался всё тем же ментом. Некоторые вещи в этой стране никогда не поменяются.

В такие моменты можно было бы пофилосовствовать о том, является ли человек человеком, если всё что осталось от него прежнего, это лишь головной мозг, а всё остальное – холодный мёртвый металл, но Владимира особо не тянуло. Если ты перестаёшь чувствовать боль (а эти киборги перестали), то ты постепенно перестаёшь понимать и забываешь, что это такое, а значит можешь без всяких чувств и угрызений совести причинять боль другим. Такую вещь уже нельзя назвать человеком.