Впереди нас ждала ещё одна встреча с «чудом» – с бирюзовой жемчужиной Солнечной системы, в которую мы вошли на четвёртый день нашего пути. Земля была так же восхитительна и хрупка. Её, кажущуюся такой маленькой с расстояния в несколько тысяч вёрст, хотелось взять в ладони и спрятать от недружелюбных глаз у бога за пазухой.
Чтобы Софья лучше разглядела Землю, я сделал несколько витков вокруг неё. Показав ей все океаны и материки, а также её (да и мою тоже) родину (прародину), я сделал ещё один круг почёта над планетой, усадил девушку в кресло, сам встал у штурвала и начал снижение.
Над дремучими лесами занималась ранняя заря. Войдя в плотные слои атмосферы, я сбавил мощность силовой установки до минимума, чтобы рёвом двигателей не сеять панику в пробуждавшемся ото сна мире.
Снизившись настолько, чтобы показать Софье ставшие хорошо различимыми реки, заросшие тёмными елями холмы и покрытые рябью озёра, я провёл корабль на малой высоте до предгорья тех самых Скал Волчьего Оскала, где и совершил посадку, надеясь припрятать в этой глуши трофейный звездолёт от лишних глаз.
На этом наше межзвёздное путешествие удачно завершилось. Оставалось вывести из анабиоза других девушек и отправить их всех по домам.
– Пойдём, Софьюшка, провентилируем наши лёгкие, истосковавшиеся по свежему ветерку, – расстегнув ремни безопасности я протянул Софье руку. – В том «княжестве» хорошо, а дома, на родной планете, намного лучше.
Держась за руки, мы с Софьей вышли на лестницу трапа.
– Лепота! – хапнул я полной грудью добрый «кус» родимой атмосферы и почувствовал в нём запах дыма, как-будто где-то недалеко жгли костры. – И дым отечества нам сладок и приятен!
Софья тоже хотела что-то сказать, но тут грянуло грмкоголосое «Урраа!!!» и из леса нам навстречу выкатилась рать воинов. Впереди на коне, как и положено отважному полководцу, скакал князь Святополк. Рядом с ним, только на своих двоих, бежали в атаку Никитка и Мызга, а уже за ними неслась лавина княжеских дружинников.
Я так понимаю, князь решил в этом месте устроить засаду на «дракона». Стратег, растудыть его в кушак!
Надо было вмешаться, пока ещё лучники не подключились к «травле чудища» и по нелепой случайности не омрачили радости нашего возвращения.
– Стой здесь! – заставил я зайти за створу люка Софью. – А то, сама видишь, там наши спасатели бегут, как бы беды не было. Пойду их остановлю. А ты будь умницей, не выглядывай, от греха подальше, пока не позову.
Оставив девушку на попечении железной заслонки, я сбежал по трапу и, размахивая руками, пошёл навстречу стремительно приближавшимся ратникам. Переживая, чтобы какой-нибудь мнительный «снайпер» не пустил в меня стрелу, я, натянуто улыбаясь, продолжал жестикулировать.
К моей радости стрелять с дальнего расстояния по «одиночной ростовой мишени» никто не сподобился. Надвигавшееся войско, ориентируясь на своего князя, сначала сбавило темп, а потом и вовсе остановилось и стало вглядываться кого это из «дракона» им навстречу вынесло.
Слава богу, они меня узнали, хотя и было это мудрено – в грязных лохмотьях, чумазый и растрёпанный – я мало походил на того Глеба, которого они видели в последний… пардон, крайний раз.
– Это же Ковалёк юр… вещий, кажись! – с некоторым сомнением крикнул самый зрячий из остановившейся толпы засадного полка.
– Верно, это же Глеб Вещий! – признал меня и Никитка.
Отбросив меч, он кинулся ко мне обниматься. Догнавший его Мызга, обхватил нас обоих и зарычав по медвежьи, оторвал от земли.
– Покоритель драконов вернулся! – провозгласил он и стоявшие в ступоре дружинники вскинули оружие в приветствии.
– Урраааа!!! – огласилось ещё сонное предгорье протяжным кличем. Только теперь в этом кличе вместо угрожающих, преобладали нотки радости.
– Здрав будь, Глеб! – поздоровался со мной спешившийся князь Святополк.
– И ты будь здрав, княже! – учтиво поклонился я.
Князь ничего не спрашивал, но в его глазах я прочитал мучивший его один-единственный вопрос.
– Всё хорошо, княже! – улыбнулся я и, обернувшись к кораблю, позвал свою прелестную спутницу: – Софья, выйди к нам! Тут к тебе пришли!
Не знаю, то ли солнце в этот миг выглянуло из-за леса, то ли его лучи отразились от снежных шапок, но в тот миг, когда княжна ступила на трап звездолёта, вокруг, словно светлее стало. А, может оттого показалось, что у князя глубокие морщины на челе разгладились.
Сбросив с себя присущую руководителям такого ранга спесь и важность, Святополк, молодым козликом устремился к дочери, подхватил взрослую девушку на руки, поднял её аки былинку и закружил княжну по поляне.
– Это же другой дракон, не тот которого ты в пещере приручил, – сказал Никитка, оглядев стоявшую невдалеке махину.
– Взрослый гад, попался, – пояснил я, ревниво поглядывая краем глаза как Святополк обнимает дочь, а та, лукаво поглядывая на меня, шепчет ему что-то на ухо. – А тот, первый издох. Пришлось нового «приручать». А вас тут как дела?