Юродство и столпничество

Таковъ былъ въ 60 годахъ прошлаго столѣтія въ Муромѣ нѣкто Антоній. Жилъ онъ въ тѣсной кельѣ, рѣдко являлся въ храмѣ, а больше нигдѣ. Волосы носилъ длинные, въ безпорядкѣ разбросанные, такъ что они закрывали все его лицо. Въ храмѣ становился онъ всегда на одномъ мѣстѣ и ни на кого изъ присутствующихъ не обращалъ вниманія. Въ народѣ пользовался большимъ уваженіемъ. Такого рода Божьи люди живутъ обыкновенно въ тѣсныхъ келійкахъ, построенныхъ усердствующими, имѣютъ при себѣ послушника или послушницу, которые докладываютъ о приходящихъ и принимаютъ отъ нихъ приношеніе. Образъ жизни этихъ затворниковъ большею частію мало извѣстенъ, потому что рѣдко они выходятъ изъ своего постояннаго затвора, а при посѣтителяхъ ведутъ себя вообще осторожно. Въ бесѣдѣ съ посѣтителемъ они не словоохотливы; впрочемъ у иныхъ въ этомъ отношеніи замѣчается нѣкоторая разборчивость, – съ одними изъ посѣтителей говорятъ больше, съ другими очень мало; весьма нерѣдко эта разборчивость опредѣляется званіемъ и состояніемъ приходящихъ, еще чаще – различными приношеніями. Малыя приношенія удостоиваются краткихъ отвѣтовъ, а иногда и никакихъ не удостоиваются; большія же приношенія встрѣчаютъ радушный пріемъ и обильную рѣчь; только рѣчь эта всегда иносказательна, загадочна, представляется въ различныхъ притчахъ, такъ что слушатели сначала большею частію не понимаютъ сказаннаго, а потомъ уже сказанное прилагаютъ къ тѣмъ или другимъ обстоятельствамъ своей жизни, желая истолковать загадочныя слова юродивыхъ.

Первое основаніе уваженія и довѣрія къ юродивымъ заключается въ томъ, что въ нашемъ народѣ живо преданіе о святыхъ, прославленныхъ церковію, извѣстныхъ именемъ юродивыхъ или блаженныхъ. Очень многіе изъ простолюдиновъ, даже неграмотныхъ, знаютъ житіе и подвиги св. Андрея юродиваго, Василія блаженнаго и пр. и потому, когда замѣчаютъ что либо подобное въ жизни и дѣйствіяхъ теперь появляющихся юродивыхъ и блаженныхъ, тотчасъ переносятъ на нихъ свои готовыя представленія и думаютъ видѣть въ этихъ лицахъ такихъ же точно блаженныхъ, каковы были св. Андрей и др. Послѣ этого, естественно, обращаются къ нимъ, какъ людямъ, особенно угоднымъ Богу, во всякомъ поступкѣ и словѣ ихъ думаютъ видѣть что либо необычайное, пророческое. Если юродивый посѣтитъ домъ, почитаютъ это великимъ счастіемъ; если даже изругаетъ, и то принимаютъ съ благоговѣніемъ. Съ другой стороны, причина уваженія и довѣрія ко всякаго рода юродивымъ заключается въ особомъ характерѣ этихъ лицъ, которыя принимаютъ ихъ. Это люди съ религіознымъ настроеніемъ, но не имѣющіе ясныхъ и твердыхъ понятій о религіи, съ мягкимъ и добрымъ сердцемъ, способные подчиняться вліянію всякаго, въ комъ только видятъ что-нибудь особенное, выходящее изъ круга обыкновенныхъ явленій въ религіозномъ отношеніи; это по преимуществу женщины и простой народъ. Вѣра женщинъ, даже образованныхъ, тѣмъ болѣе вѣра простого народа – тепла, искренна: но она не имѣетъ въ нихъ самыхъ твердыхъ нравственныхъ опоръ, не освящена ясными понятіями о божественномъ промыслѣ, о силѣ благодати, о значеніи молитвъ церкви, особенно приношенія безкровной жертвы и о другихъ религіозныхъ истинахъ, которыя могутъ служить руководствомъ, отрадою и утѣшеніемъ во всѣхъ случаяхъ жизни; потому то люди съ подобнымъ характеромъ вѣры большею частію суевѣрны, легкомысленны, безразлично довѣрчивы и, по своей безотчетной религіозности, почитаютъ святымъ дѣломъ ухаживать безъ разбору за всякими странниками и юродивыми и въ сладость слушаютъ ихъ наставленія, почитаютъ для себя великимъ счастіемъ, если эти люди оказываютъ какое либо вниманіе къ ихъ усердію и нравственнымъ ихъ нуждамъ. Кто глубоко проникнутъ истиннымъ христіанскимъ духомъ, имѣетъ твердыя нравственныя убѣжденія, достаточно знакомъ съ истинами вѣры и требованіями церкви, тотъ, въ случаѣ какихъ либо недоумѣній или тревогъ совѣсти, въ себѣ самомъ, въ своихъ убѣжденіяхъ найдетъ источникъ успокоенія и ободренія; если этого недостаточно, поспѣшитъ за разрѣшеніемъ своихъ недоумѣній, туда, гдѣ есть истинное и всегда готовое разрѣшеніе всѣхъ вопросовъ совѣсти и нравственной жизни, т. е. къ церкви, къ ея пастырямъ и учителямъ. Напротивъ, кто и въ себѣ самомъ не имѣетъ твердыхъ нравственныхъ опоръ и не знаетъ, гдѣ найти ихъ, кто въ простотѣ сердца способенъ вѣрить всякому внушенію, лишь бы оно носило характеръ религіозности, особенно, если исходитъ изъ устъ людей, кажущихся необыкновенными, похожими на чрезвычайныхъ посланниковъ Божіихъ, каковыми считаются мнимо юродивые, тотъ естественно обращается къ подобнымъ лицамъ и ввѣряетъ имъ всю свою душу.