Юродство и столпничество

Причина такихъ отзывовъ заключается въ незнаніи истиннаго значенія христіанскаго подвижничества, которое есть совершенное и рѣшительное устремленіе духа, руководимаго благодатіею Божіею, къ Богу и міру духовному, съ отчужденіемъ отъ всего міра земного. Дѣятельность этихъ искателей высшаго христіанскаго совершенства состоитъ въ искорененіи въ себѣ всѣхъ остатковъ грѣха въ молитвѣ, объемлющей весь міръ любовію и въ ходатайствѣ за спасеніе всѣхъ людей.

Сравненіе св. столпниковъ съ факирами неосновательно. Если и есть между ними сходство, то оно только внѣшнее. Факиры – нищенствующіе дервиши на востокѣ (въ Индіи), которые налагаютъ на себя всевозможныя истязанія. Одни изъ нихъ безъ движеній остаются на одномъ мѣстѣ долгое время, иногда нѣсколько лѣтъ. Другіе сидятъ неподвижно на корточкахъ. Иные лежатъ на землѣ и походятъ на трупы, закапываютъ себя по шею въ землю и въ такомъ положеніи остаются въ продолженіи цѣлаго праздника, ярмарки или даже въ теченіе мѣсяцевъ и лѣтъ. Затѣмъ, факиры держатъ одну руку вверхъ, какъ-бы для молитвы. Также можно видѣть факира, привѣшеннаго за ноги къ дереву, который въ этомъ положеніи остается цѣлый день, перебирая четки, причемъ лицо его не измѣняется, и разговоръ свободенъ и пр. и пр. Подобныя самоистязанія факировъ вытекаютъ изъ того общаго воззрѣнія индійцевъ, что жизнь есть бѣдствіе, полна горести, страданія. Жить и страдать – для индійца понятія тождественныя. Жизнь есть печальная драма, въ которой совершаетъ игру свою Вѣчный; она сама въ себѣ есть источникъ зла и мученій. Міръ только мечта. Все тщетно, все ничтожно въ этомъ круговоротѣ бытія. Дни смертнаго исчезаютъ, какъ дрожащая капля воды на лотосовомъ листѣ, какъ влага, изсушаемая солнечнымъ жаромъ. „Я, ты, весь міръ и все въ мірѣ будетъ поглощено всесокрушающимъ временемъ". Глубоко скорбную пѣснь влагаетъ Магабарата въ уста брамина, постигнутаго несчастіемъ. „Жизнь есть только страданіе; кто живетъ, тотъ не можетъ не страдать". Такова мысль о жизни, проникающая собою все міровоззрѣніе индійца. Въ этихъ жалобахъ на жизнь высказывается не просто скорбное чувство, вызываемое ея скоротечностью, а убѣжденіе во внутреннемъ ничтожествѣ жизни, т. е. въ томъ, что жизнь, по самому своему существу, ничтожна, что бытіе само въ себѣ есть уже несовершенство, зло. Вотъ почему мудрый смотритъ на міръ, какъ на зрѣлище фокусника, видитъ въ немъ обольщеніе [MLXXXIX]. Отсюда и становятся понятными всѣ самоистязанія индійскихъ факировъ. Напротивъ, въ христіанствѣ человѣкъ не представляется существомъ, каждый шагъ котораго есть страданіе, плѣнникомъ, которому нѣтъ никакой надежды на спасеніе, а существомъ, властно отражающимъ всѣ препоны и препятствія на пути къ совершенству; зная, что настоящая жизнь есть суета, а вѣчность есть покой и блаженство безъ мѣры и безъ конца, человѣкъ – христіанинъ путемъ безпрерывныхъ и напряженныхъ усилій защищетъ свою благородную природу отъ нападеній низшей, не боится смерти и скорбей, такъ какъ во Христѣ смерть и скорбь побѣждены. Съ такими именно взглядами на жизнь св. столпники и выступали на подвигъ умерщвленія грѣха.

Говорятъ, что подвигъ „столпничества" несообразенъ съ природою человѣка. Несообразность можетъ представляться или потому, что невѣрно смотрятъ на природу человѣка, т. е. или слишкомъ низко или слишкомъ высоко или потому, что о „столпничествѣ" судятъ по своимъ силамъ.

Смотрятъ на природу человѣка очень низко, потому что человѣка представляютъ чисто животнымъ. Жить сообразно съ природою человѣка, по такому взгляду, значитъ тоже, что слѣдовать естественному стремленію и требованію природы. Но человѣкъ тогда то и живетъ противоестественно, дѣлается изъ человѣка животнымъ, когда слѣпо повинуется влеченію животной природы. Главную часть существа человѣка, отличающую его отъ животныхъ и дѣлающую его человѣкомъ, составляетъ разумъ, который по самой природѣ и своему назначенію долженъ господствовать въ человѣкѣ. Поэтому, тогда только человѣкъ и живетъ сообразно съ своею природою, когда его разумъ, подчиняя духу плоть, свободно дѣйствуетъ въ исполненіи законовъ, указанныхъ священнымъ писаніемъ. Этого и достигали св. столпники, умерщвляя свою плоть на столпахъ.