Юрский период (СИ)

— Чего вытаращился? — резко спросила она у озадаченного такой разборчивостью лаборанта.

— Ты, наверное, последняя женщина на Земле, — выдал он неожиданно для себя же.

— Не я.

— О чём ты? — изумился он, холодея.

— Меня дёргает, — сказала она едва слышно, — пока несильно.

— Да ты... ты дрейфишь, Фенька!

Конечно, она трусит. Мелкая и тощая, сколиозная, ни в одном глазу не спортсменка. А марш-бросок им предстоит далеко не увеселительный.

— Да, — согласилась аспирантка. — Сама я боюсь. А тебе уже приходилось...

Теперь уже Юрок сдрейфил не на шутку.

— Но завтра я ещё помогу тебе. И сегодня.

Пока не стемнело, она, пристроившись у окна, залепленного в буквальном смысле жёлтой прессой, написала для лаборанта подробную инструкцию по ядохимикатам. Какой где стоит, в какого вида посудине, под какой этикеткой.

— Поаккуратнее только. А то выберешься — и сдохнешь на ходу. Перчатки резиновые надень.

— Да понял я!

К утру судороги усилились. Но мысли её не путались.

— Похоже, ты — носитель, хотя сам и не болеешь. Сколько мы тут друг на друга пыхтели?

Юрок молчал.

Раз у Феньки не на шутку полыхнула истерика, и обескураженный лаборант, быстро исчерпав жидкие аргументы, прижал разбуянившуюся аспирантку к стене и чмокнул хорошенько. С пристрастием, взасос. На рефлексах, видимо. Никогда Юрка эта писклявая "фанера с глазами" не привлекала. И обидел, и успокоил. Тогда, возможно, и заразил.

— Тебя могут пристрелить там... снаружи. Горланить нельзя, "болванчики" сбегутся, но... читать здоровые умеют.

— Предлагаешь забег с транспарантом?

Смешок.

— Не... Руки для оружия.

На безрыбье и лом — ружьё.

— Одну надпись на рюкзаке сделаю, и спереди на футболке. Хорошо, она такая... примерно белая. Ну, однотонная.

— Чем? Тушью для ресниц, что ли?!

— Дурак ты. Буквы из тряпочек вырежу. У меня в банке форполимера литра полтора осталось, ты же и отбирал. Промажу — на воздухе быстро схватится. Не размокнет, если вдруг что. Да и от тебя труднее будет откусывать, нормальные такие полимерные щитки получатся.

— Человек-плакат спешит на помощь! — сострил он.

— Спасёшь себя — спасёшь мир. Возможно.

Пауза долго не выдыхалась.

— Я же носитель.

— Иммунитета тоже.

Фенька взяла ножницы и засела у короба с ветошью, выбирая лоскуты поярче. Юрок вспомнил, что на самом-то деле зовут аспирантку Юлькой, а Фенечкой её прозвали такие же помешанные на околонаучной карьере тёлки за пристрастие к изготовлению всякой дребедени вроде цветастых браслетиков и бусиков.