Юся и эльф (СИ)

— Вы, люди, не до конца осознаете, что будущее проистекает из прошлого. Хочешь понять, что происходит? Оглянись.

Я оглянулась.

Отчего б не воспоследовать мудрому совету, тем паче бесплатному. В моем прошлом были следы на пыльном полу, веревки, корзины и треснутые горшки. Чучело человечка с вытертым добела лицом. Старая кукла. Что-то еще...

Золотой я дала.

— Фельгюс брал лишь одного ученика. Так было заведено. И все полагали, что выбор его остановится на молодом Бьоггсе, ведь был тот талантлив, да и отец его занимал немалый пост в Гильдии... однако вот же ж... старик со свойственным ему упрямством предпочел безвестную девицу сыну старого приятеля. Случился скандал.

Представляю.

— На него пытались воздействовать, но... он ответил, что Бьоггс разбалован родовой силой, он и без учителя полагает себя самым умным, а стало быть, не так уж и умен. Что до девицы, то у нее живой ум и немалое рвение, которое сполна восполняет недостаток родовитых предков. И сказал это, заметь, не наедине... да... он всегда отличался отвратительной прямотой, наивно полагая, что правда никого не оскорбит.

Я почесала ладонь и с трудом сдержалась, чтобы не чихнуть.

Поговаривали, что Гарби вовсе не покидает этого покосившегося домишки, предпочитая существовать меж своих сокровищ. Я не верила. Вот невозможно жить в такой грязи.

— И девица показала, что ее не зря избрали. Весьма скоро она стала лучшей ученицей... и на нее возлагали большие надежды. Кое-кто вообразил, будто старик готовит себе замену, что вновь же многим не понравилось.

Я кивнула.

О да, как же... ладно, в некроманты, но чтобы женщина стала главой Гильдии? Пусть и в маленьком, забытом всеми богами городке...

— Однако произошло то, чего никто не ожидал... Фельгюс со скандалом выгнал свою ученицу.

— За что?

— За воровство.

Быть того не может. Матушка, конечно, далеко не образец морали, но... в том, что касается чужой собственности, она отличалась редкостной принципиальностью.

— Что именно она украла, осталось неизвестным... в кои-то веки Фельгюс решил проявить толику здравого смысла и промолчать. Слухи ходили всякие. Одни полагали, будто она сперла некий древний артефакт. Само собой, запрещенный, иначе не избежать было следствия. Другие, что продала или присвоила собственные Фельгюса разработки. Третьи решили, будто все вовсе не так было.

— А как?

— Старый некромант. Молодая хорошенькая собой студенточка... что в голову лезет?

Пакость всякая препаршивого свойства.

— Она ему отказала, — произнесла я, — и он...

— Он обожал свою жену. Весьма достойная была дама, жаль, что ушла... впрочем, он ее всего на пару лет пережил. И изменять Даринее Фельгюс не стал бы. Не та натура.

Я кивнула.

Может, он и не стал бы... а вот матушка? После всего, что о ней рассказали... могло ли быть иначе? Старый и уважаемый некромант, который до последнего оставался весьма привлекательным мужчиной? И студентка, чьи моральные принципы позволили бы случиться небольшому — или большому? — роману? Вот только он отказался, а матушка...

— И этого не было, — Гарби сложил руки, и тонкие его пальцы уперлись в подбородок. — В то время твоя мать... мало чем отличалась от прочих человеческих девушек. Она думала о любви...

...и кажется, я догадываюсь, к кому.

Что-то старых тайн стало слишком много.

— И да... после ее и молодого Бьосса видели. Пошел даже слух, что в скором времени следует ждать объявления о свадьбе... и оно случилось...

...только в храм папенька отправился не с маменькой.

— ...Инельда Вельграсская принесла своему супругу около двухсот тысяч золотых приданого и, что куда интересней, пару старых книг... она была весьма своеобразной женщиной. Жаль, что скончалась.

А уж мне-то как жаль.

— Спасибо, — сказала я.

— Ту историю мало кто помнит... да и после Бьосса твоя матушка вела весьма себе... свободный образ жизни, а потому вряд ли кто свяжет одну излишне надоедливую некромантку и главу гильдии, но... будь осторожней.

Это можно было счесть почти заботой.

— Буду, — не совсем искренне пообещала я.

А Гарби величественно кивнул. И добавил:

— Я подберу тебе пару книг. Приди завтра. Можешь с мужем, если не побоится... эльфы меня почему-то избегают. Наверное, обиделись... но тьма близко. И не стоит думать, что все, кто живет в ней, так уж рады будут наступлению полной тьмы...

...мы сидели на лавочке.

Над головой шумела крона серебристого древа, которое явно не желала признавать приближение зимы, во всяком случае на земле я не обнаружила ни одного, даже крохотного листочка. Серебристые пластины покачивались, звенели, будто и вправду сделанные из серебра.

— Не думай о плохом, — попросил Эль, баюкая в руках горшочек, тот самый, с блеклой былинкой, которая после полива не ожила, подтверждая мои опасения, что спасать его, чем бы они ни было, уже поздно.

— О хорошем не получается.

Полусонная малина возилась в ногах. Колючие плети ее окружали ствол, изредка они расползались, пропуская тонкие молодые побеги, которые вплетались в стену.

— А ты постарайся, — Эль обнял меня, а я не стала возражать.