Юся и эльф. Все любят котиков

– С заказом, – я переступила через обрывки конопляной веревки, заботливо стянутые в один пучок. Правда, задела несколько глиняных горшков, поставленных один на другой, и башня зашаталась к огромному неудовольствию Гарби. Оттопыренные уши его дернулись, но я успела предотвратить катастрофу.

– Вот, – не без труда, но я добралась до старого стола, за которым Гарби перебирал сокровища. Сейчас перед ним выстроилась армия оловянных солдатиков, которых он бережно протирал куском ветоши, сдирая и остатки краски. Я выложила пару золотых монет. – Мне нужен букет.

– Иди в цветочный, – Гарби выбрал из груды солдатиков одного, с перекрученною рукой, и поднес к глазам, прищурился, примерился и, ухватив за руку когтями, ловко повернул ее.

– Мне нужен особый букет.

Ветошь коснулась олова.

– Для эльфийской бабушки… на день ее рождения… – я замолчала, не зная, что еще сказать. Но Гарби уставился на монеты.

– Это задаток, – на всякий случай сказала я, хотя правила знала.

Он называл сумму, а клиент или соглашался, или нет.

Ни торгов.

Ни скидок.

Только одно лишь честное золото.

Гарби вздохнул, и тонкие длинные усы его, в которые он вплетал разноцветные нити, качнулись. Дрогнула оттопыренная нижняя губа, словно старьевщик того и гляди разрыдается, но… нет, он сумел справиться с собой.

– Особый? – уточнил он безнадежно.

– Особый.

– Проще заказать старушку.

– Старушка нужна, – тут уж я вздохнула. Сдается мне, Эль не обрадуется, если я избавлю его, пусть от несколько назойливой, но все же родной бабки. – И букет нужен.

Гарби покачал головой.

– Почему?

– Потому что и вправду проще заказать старушку, – он вернул солдатика в коробку, туда же сгреб прочих, выставленных на столешнице, а саму коробку отправил ниже, под стол, к другим, которых собралось великое множество. – Эльфы… они чуют.

– Что?

– Все.

– Не понимаю, – я опустилась на краешек древнего кресла, которое стояло здесь, сколько себя помню. Спинка его зияла дырами, а пару ножек заменяли кирпичи. – Что в этом такого… я думала пойти и купить роз, но что-то подсказывает, что этого будет мало.

Гарби величественно кивнул.

– И цветочный не подойдет. И что мне остается делать?

Широкая ладонь накрыла монеты. То есть, что-то мне да продадут.

– Ищи, – сказал Гарби, глядя на меня с откровенной жалостью. – Ищи то, что близко тебе самой. Они видят суть… иногда… а как оно выглядит, дело другое.

Ага.

Понятно, что ничего не понятно.

– Погоди, – монеты исчезли. То ли в узких рукавах, то ли в тайных карманах, которыми, поговаривали, была украшена одежда Гарби. Он отвернулся и исчез где-то за стеной коробок, чтобы вернуться спустя минуту.

В руках он нес горшок с чем-то… серовато-грязным, похожим на два мышиных хвоста, которые забавы ради воткнули в сухую землю.

– Поливать не пробовал? – поинтересовалась я, убедившись, что земля спеклась до состояния камня.

Гарби оскалился. А вот зубы у него были определенно нечеловеческими, мелкими и острыми.

– Сама и польешь.

– И что будет?

– Двадцать золотых.

Ага… то есть двадцать золотых с меня хотят вот за это чудо, которое еще не известно, живо или нет. Я потрогала висящий хвост. Наощупь он был столь же сух, как и земля, из которой он торчал. С другой стороны, Гарби никогда не обманывал своих клиентов.

Денег было жаль.

Себя тоже.

И Эля… и…

– Ты ничего не слышал случайно про то что в городе пропадали маги? – я положила двадцать пять, разделив их на две кучки. – Темные. Или светлые…

Эксперименты, они такие, требуют определенной дотошности. И если у Глена духу не хватило бы убивать, еще не значит, что мой папенька столь же щепетилен.

– Слышал. Случайно, – золотые монеты исчезли, а во взгляде мелькнула тень интереса. – Чужаки. Темные. Пятеро. Светлые… пятеро. За прошлый год.

– А за этот?

– Говорят, что нежить порвала, полезли на Старый город… и вот… а их, между прочим, предупреждали, да… а еще говорят, что пару лет тому скоропостижно скончался многоуважаемый Фельгюс Ильдераси. Весьма себе знающий человек, предыдущий глава Гильдии… на редкость принципиальным был человеком.

– Что еще говорят? – как-то про смерть Фельгюса я слышала, но… в то время имелись у меня куда как более насущные проблемы.

Да и стар он был.

И от дел отошел еще до моего рождения. Или сразу после? Матушка, помнится, весьма грубо о нем отзывалась, что-то у них не вышло.

– Что его правнук тоже весьма любопытный молодой человек, не желающий понимать, что в некоторых делах любопытство будет излишним.

Ага…

И ого… и не знала, что у старика была семья.

– А еще, что твоя матушка училась у старика, – Гарби позволил монетке мелькнуть меж пальцев. – И он был весьма ею доволен, пока не произошла одна некрасивая история.

– Какая?

Монетка исчезла, а Гарби протянул раскрытую ладонь.

– Сколько?

– За старую сплетню – золотой.

Нужно ли оно мне? Нет, я не обеднею, как-то вдруг вышло так, что у меня появились деньги, но это же не значит, что их нужно тратить.

– Вы, люди, не до конца осознаете, что будущее проистекает из прошлого. Хочешь понять, что происходит? Оглянись.

Я оглянулась.