Юстиниан

Можно лишь догадываться, в каком напряжении пребывал все это время Юстиниан. Изнуряя себя тяжелой работой, он ослаб и в 542 году сам заболел чумой. Отличаясь отменным здоровьем, император выздоровел и не пострадал от ужасных осложнений, описанных Прокопием.

Однако болезнь Юстиниана повлекла за собой далекоидущие последствия как для внешней, так и для внутренней политики. Армейские командиры, узнав о случившемся (ходили даже слухи о смерти государя), стали вести речи в том ключе, что они не допустят избрания нового василевса без их участия. Когда же тот выздоровел, наиболее расторопные поспешили донести на товарищей, среди которых были Велисарий и Вуза. Феодора, усмотрев в настроениях двух виднейших полководцев угрозу себе, вызвала их в Константинополь и подвергла опале. Вуза на несколько лет угодил в подземный застенок, откуда вышел полуслепым инвалидом. Велисарий же лишился имущества и дружины: его богатства были конфискованы, а букеллариев вместе с вооружением распределили между столичными военачальниками и придворными евнухами.

Когда же выяснилось, что подозрения беспочвенны, императрица объявила Велисарию о прощении, якобы вымоленном его женой Антониной. Полководец, и без того любивший супругу, стал ее просто боготворить. Императрица вернула ему все имущество кроме 30 кентинариев, которые подарила Юстиниану. Каковы же были богатства Велисария, если эти 30 кентинариев — почти тонна золота![350] — лишь часть их?! И как законным образом столь значительное состояние сумел обрести человек, не занимавшийся ничем, кроме военной службы?

Однако душевному состоянию Велисария был нанесен урон. К тому же даже после снятия опалы он уже не мог вернуться на Восток — там магистром армии был назначен его вчерашний подчиненный Мартин. Велисарий занял значительно меньшую придворную должность комита царских конюшен, comes sacri stabuli (в этом ранге он позже и отправился в свою последнюю италийскую кампанию).

Поскольку от эпидемии вымерло много людей, цены на рабочие руки поднялись и труд ремесленников и сельских батраков вздорожал. Не вполне понимая экономику происходящего, Юстиниан в эдикте на имя префекта претория Петра Варсимы с жаром бичевал корыстолюбие этих людей, требовал возврата к старым ценам и грозил штрафами. Снова началась продажа должностей с выплатой суффрагия; соответственно, появились и злоупотребления.

Занимаясь расстроенными финансами, Юстиниан тем не менее по-прежнему находил время для богословия.

Около 543 года в Иерусалим прибыла делегация египетских монахов, разделявших воззрения христианского богослова III века Оригена. Они стали жаловаться на притеснения, чинимые им в палестинских монастырях. Дело дошло до Юстиниана, и тот ревностно и с интересом вмешался. Полемика увлекла Юстиниана и даже побудила его написать против Оригена сочинение, адресовав его столичному патриарху Мине. В преамбуле император недвусмысленно изложил свои цели: «У нас всегда была и есть забота, — правую и неукоризненную веру христианскую и благостояние святейшей Божией кафолической и апостольской Церкви во всем соблюдать непричастными смятениям. Это мы поставили первою из всех заботою; и мы уверены, что за нее и в настоящем мире нам Богом дано и сохраняется царство и покорены враги нашего государства, и надеемся, что за нее и в будущем веке мы обретем милосердие пред Его благостию. Если враг рода человеческого и выискивает беспрестанно различные случаи, в которых старается вредить душам человеческим, но человеколюбие Божие, сокрушая его лукавство и обличая сопротивных, не допускает стаду своему потерпеть вред или рассеяться»[351]. Документ этот был направлен не только Мине, но и в Рим, Александрию, Антиохию и Иерусалим: всей Вселенской пентархии. Мина поддержал императора, учение Оригена было осуждено и на Поместном соборе 543 года в Константинополе, но конфликт между монахами-оригенистами и монахами православной традиции в Палестине не затихал без малого десять лет. Монахи, разделявшие взгляды Оригена, были вынуждены или отказаться от них, или уйти из монастырей (прежде всего из палестинской Новой лавры[352]).

Примерно в это же время в Малой Азии начинается миссионерская деятельность очень яркого человека — проповедника и церковного писателя Иоанна, много позднее (в 558 году) рукоположенного Иаковом Барадеем во епископа Азии (Эфеса). Будучи монофиситом, Иоанн тем не менее многие годы сохранял добрые отношения с императором, бывая в Константинополе или подолгу живя там.

В декабре 542 года император 117-й новеллой упорядочил правила разводов. Отныне окончательно ушла в прошлое практика расторжения браков по взаимному согласию: теперь разойтись можно было, только имея такие веские причины, как покушение на убийство, прелюбодеяние жены (не мужа!), открытое сожительство мужа с любовницей, непристойное поведение супруги (например, поход в баню, на вечеринку или на ипподром с мужчинами без согласия мужа). Ну и злоумышление второго супруга против императора!