Юстиниан

Если правление Льва и Зинона было наполнено буйством германцев и исавров, то при Анастасии появились другие варвары. Примерно в то время, когда Петр Савватий заканчивал учиться грамоте, на земли империи стали нападать авары, славяне и древние болгары[99]. Предвещая новую варварскую волну, которая едва не затопила империю при преемниках Юстиниана, они рвались через Дунай. В 493 году, отражая набег «скифов» (скорее всего, славян), в ночном сражении погиб магистр войск Фракии Юлиан. Спустя несколько лет, в 499 году, «геты» (болгары) разгромили во Фракии пятнадцатитысячный отряд Ариста, магистра войск Иллирика. Фракия осталась без защиты. В 502 году славяне и болгары разграбили ее снова, а пятнадцать лет спустя дошли до Македонии и Эпира. Анастасий послал тысячу либр префекту претория Иллирика для выкупа пленных, но, поскольку денег не хватило, наши предки развлекались, заживо сжигая римлян в их домах или убивая у городских стен[100].

Неспокойно было и в южных владениях, на которые с конца V века начались разорительные набеги арабов. С этими племенами история непростая. Еще при Льве в Константинополь прибыл некий арабский правитель, который снискал благосклонность императора и как желающий принять христианство получил право сидеть на острове Иотаба (ныне — Тиран), запиравшем вход в Акабский залив Красного моря. Арабы стали собирать там пошлины с купцов. Анастасий решил это прекратить и в 497 или 498 году отвоевал Иотабу обратно, посадив там римских таможенных чиновников. Но столкновения с арабами продолжались до 502 года — только тогда римляне смогли заключить мир с арабами государства Киндитов, главенствовавшими на границах с империей.

В том же 502 году, после долгого 60-летнего мира, началась война с противником действительно страшным — сасанидским Ираном. Персидский шаханшах (царь царей) Кавад потребовал от Анастасия причитавшиеся по договору 442 года деньги за охрану кавказских проходов, поскольку при Зиноне империя эти выплаты прекратила. Иран же крайне нуждался в средствах для войны с соседним государством гуннов-эфталитов[101].

Император насмешливо выразил готовность принять от шаха долговое обязательство, написав: «Если ты просишь взаймы, я тебе пошлю, если же по обычаю, то я не пренебрегу войсками ромейскими, занятыми войной с исаврами, для того, чтобы быть помощью персам»[102]. Это было воспринято как оскорбление: в Константинополе знали, что для Кавада кампания против эфталитов была в каком-то смысле личным делом, поскольку отец шаха Пероз пал в сражении с ними.

Кавад в ответ двинул одну армию в Армению и быстро захватил Феодосиополь (Эрзерум), а затем Мартирополь. Второе войско во главе с арабским царем династии лахмидов Нуманом (Нааманом) вторглось в Месопотамию, собрало там огромную добычу и многочисленный полон.

Осенью персы подступили к важной крепости Амиде (Диарбекир) и начали ее осаду. Крепость сражалась, но в январе 503 года, после нескольких штурмов и отчаянных уличных боев, перешла в руки врага.

Оборона Амиды задержала продвижение неприятеля вглубь страны и позволила византийцам собраться с силами. Кавад, в свою очередь, не мог двигаться дальше из-за больших потерь и пытался договориться с ромеями, но Анастасий решил продолжить войну.

Весной 503 года кампанию против персов начал Ареовинд, сын Дагалайфа, затем командование принял патрикий Келер. В 506 году разгромленный Кавад согласился на семилетнее перемирие — хотя ежегодная выплата в размере 550 либр золота была возобновлена, да и удерживаемую до последнего Амиду персы вернули за выкуп еще в тысячу либр[103]. Юстин принял участие в этой войне, будучи комитом военных дел (comes rei militaris).

По окончании войны римляне возвели на персидской границе новый укрепленный город Анастасиополь (Дару). Император распорядился платить рабочим и начальникам в несколько раз больше обычного[104], и люди работали весьма усердно. В итоге за считаные месяцы были построены не только стены, но и водопроводы, цистерны для воды, общественные здания — в том числе бани и церкви. Руководил строительством местный епископ Фома. Анастасий вообще строил достаточно много. «Он возвел во всех городах Римского государства различные общественные здания, оборонительные стены и водопроводы, очистил гавани и построил с фундамента общественные бани, а также многое другое каждому городу предоставил»[105], — повествовал хронист Иоанн Малала. Учитывая условия, в которых находилась империя рубежа V–VI веков, это было немалым достижением. По велению императора оборона Константинополя была усилена Длинной стеной — укреплением, протянувшимся на полсотни километров от Черного до Мраморного моря по полуострову, на котором стояла столица. Петр Савватий внимательно слушал рассказы о стройках Анастасия и наверняка взял на заметку его методы — во всяком случае, нечто похожее Юстиниан позднее применит при сооружении собора Святой Софии в Константинополе.