Юсупов. Серое Братство

— Да вечеринку обсуждают, — ответил Петр. — Вчера новая аристократия решила устроить какую-то непотребщину. Назвали это «закрытым мероприятием». Кто-то заснял это на видео. Сейчас же каждый идиот мнит себя режиссером. А сегодня про эту вакханалию во всех новостях рассказывают.

Я покачал головой:

— Никогда такого не было, и вот опять. И что говорят?

— В основном осуждают, — ответила за старшего Юсупова Виктория.

— Вот оно что, — хмыкнул я и сделал глоток.

И в этот момент, кадр сменился, очевидно на ту самую вечеринку. И я застыл, глядя на людей в масках, которые попадали в объектив камеры. Одежды на этих людях почти не было. И мне отчего-то вспомнилась загородная встреча в особняке, куда попала Земскова.

— Ну и времена, — произнёс Петр. — Алкоголь без меры, всякие таблетки мутные. И это кумиры молодежи.

Я только кивнул, глядя за происходящим на экране. А в душе появилось и разрасталось беспокойство.

Кадр сменился, и на экране снова покащалась студия. Ведущие попросили прокомментировать видео. Девушка скромно сообщила, что проверкой будет заниматься жандармерия, и делать выводы пока рано. Рыжий же не разделял эту позицию, и с ходу заявил, что эти люди продали Империю, забыли про Высшего и Императора, и впали в порок, блуд и содомию. Что всех этих людей необходимо установить и устроить им общественное порицание и гражданскую казнь. Я вздохнул и покачал головой:

— А этот мастер умеет выступать. Блестящий оратор, первоклассный юморист-провокатор. Ему бы в «Искаженное зеркало». Или «Полный зал».

Пётр отвлекся от просмотра передачи и взглянул на меня:

— Это депутат государственной думы Илья Ломов.

Это имя мне ни о чем не говорило, потому я не ответил. Отставил в сторону пустую кружку и встал с кресла:

— К сожалению, нам пора, мастер Муромцева.

Девушка кивнула:

— Машина уже ждет. Идемте, мастер Юсупов.

* * *

Автомобиль выехал из ворот особняка, и я откинулся на спинку сиденья. Взглянул в окно, думая о полученной утром информации. Виктория то и дело косилась на меня в зеркало заднего вида, а затем не выдержала и уточнила:

— О чем задумались, мастер Юсупов?

— Да про эту закрытую вечеринку, — ответил я.

— Одобряете подобное поведение? — хитро сощурилась секретарь.

— Мне плевать, как люди проводят свой досуг, если это не противоречит нормам права, — просто ответил я.

— Тогда чего про нее думать? — удивилась девушка.

— Не так давно я слышал про одну «закрытую вечеринку», — не вдаваясь в подробности, ответил я. — И то, что я слышал, мне, мягко говоря, не понравилось.

— Вы про развлечения в загородном особняке Островского? — уточнила девушка.

— Не знаю, чье было жилище, но развлечения там были весьма специфического вкуса, — честно ответил я, вспомнив воспоминания Ксении. — Мне таких не понять.

— Не думаю, что эта вечеринка была похожа на то, о чем вы говорите, — произнесла девушка, но в ее голосе я услышал сомнение. — Так или иначе, Синод и Братство во всем разберутся.

Я только кивнул, глядя в окно. Скорее всего, девушка была права. Иначе зачем снимать на видео вещи, за которые можно попасть на каторгу? Да и мало ли в империи дворян, которые любят развлечения на грани приличия?

От этой мысли я немного успокоился. И когда машина въехала на территорию комплекса, я уже и думать забыл про эту вечеринку. Вышел на парковке, взглянул на небо, где парили птицы-миньоны. И направился к корпусу лекарни.

Уже в холле у турникета я похлопал себя по карманам, запоздало подумав, что забыл пропуск дома. Достал было телефон, чтобы позвонить Лидочке, но из комнаты дружины выглянул улыбающийся Коля:

— Доброе утро, мастер Юсупов, — произнёс он. — Меня предупредили, что вы сегодня работаете. Проходите.

Он нажал на кнопку турникета, пропуская нас с Муромцевой в корпус.

— Спасибо, — ответил я. — Как у вас дела?

— Благодаря вашей терапии намного лучше, — с улыбкой ответил парень. — Думаю, что без нее я бы не смог спать спокойно.

— Если что — сразу иди ко мне. И помощнице моей скажи, что я велел без очереди впустить, — предупредил я и направился к лестнице.

— Спасибо, Василий Михайлович, — ответил дружинник.

Боковым зрением я заметил, как Муромцева удивленно взглянула на меня. Но не стал ничего уточнять.

Мы поднялись по лестнице, свернули в нужное крыло и прошли к кабинету, на двери которого красовалась табличка с моим именем. Я открыл дверь, прошел в приемную:

— Доброе утро, Лидия, — произнёс, обращаясь к сидевшей за столом девушке. Та оторвалась от экрана монитора, взглянула на меня и улыбнулась:

— Доброе, Василий Михайлович. Карточки назначенных на прием уже в вашем кабинете.

— Спасибо, — ответил я, проходя к двери.

— Я сделаю вам чай, — произнесла девушка, когда я уже переступил порог.