Юсупов. Серое Братство

— Кто знает? Да и официальных подтверждений этому нет. Так, легенды тех лет. Вы поймите, Василий Михайлович, даже в те времена информация была искажена. Слухами полнилась земля. Одни полки оставались верны Императору, другие предали отечество и ушли в оппозицию. Документы уничтожались, чтобы замести следы. Бумаги писали на коленках, и полного доверия они не вызывают и поныне. Те, кто что-то знали наверняка, дали клятвы молчать о произошедшем. Синод оберегает свои тайны для сохранения мира. А нам остается лишь догадываться о том, как все было на самом деле. Но большинство предпочитает не вспоминать об этом. Как говорится в старой мудрой поговорке: не буди лихо, пока оно тихо.

— Вы сами говорили, что историю забывать нельзя, — вдруг подала голос Виктория.

— Вы посещали мои лекции? — удивился мужчина и прищурился. — К сожалению, я вас не припомню.

— Я из тех слушателей, кто умеет внимать преподавателю без не привлекая к себе внимания, — скромно отозвалась девушка.

— Вы правы. Историю забывать нельзя. Иначе мы будем обречены повторять свои ошибки снова и снова. Нужно помнить о том, что предателями могут оказаться вчерашние друзья. Ересь может зреть в тех, кто нам близок. И делать это незаметно.

— Интересно, — произнес я. — И крайне познавательно.

— А теперь давайте поедим, — с улыбкой предложил Карамзин.

* * *

Кормили в «Мезонине» вкусно. И я даже отметил про себя, что можно будет посетить это заведение еще раз. Когда с трапезой было покончено, мы попрощались с Карамзиным.

— Вас подвезти? — поинтересовался я, отодвинув пустую тарелку.

Но историк покачал головой:

— Спасибо, Василий Михайлович, но я пройдусь до работы. После еды полезно немного прогуляться, чтобы все вкусное улеглось. А потом моя помощница сделает мне чудесный чай с липовым цветом.

Мы попрощались. Я и Виктория Ильинична покинули кабинку, оставив Карамзина допивать морс.

— Очень интересный человек, — задумчиво протянула Муромцева. — Умный, образованный, начитанный.

Я только кивнул, соглашаясь с секретарем:

— И то верно. И даже имея крохи информации, он смог подсказать мне одну идею.

— Какую? — тут же оживилась девушка.

Я не ответил. Попрощался с распорядителем и толкнул дверь, покидая заведение.

— Хорошее место, — произнёс я, когда мы оказались на крыльце. — Нужно будет заглянуть сюда как-нибудь. Как вы на это смотрите, Виктория Ильинична?

Я обернулся к девушке, ожидая ответа, и та лукаво улыбнулась:

— Это приглашение на свидание?

— Скорее, деловая встреча в неформальной обстановке, — уклонился я от прямого ответа.

Я ждал взрыва эмоций и бурю, но девушка только пожала плечами:

— В наше время это называлось чуть по-другому.

— В ваше? — уточнил я. — Я думал, мы ровесники.

— Я немного старше вас, — ответила девушка.

— В последнее время, вы меня пугаете, — честно произнес я, осмотрев Викторию. И мне не показалось, что мы с ней в разных возрастных категориях. Скорее девушка казалась моей одногодкой или даже моложе.

Мы направились к автомобилю, который был припаркован неподалеку.

— Чем же я вас пугаю, позвольте полюбопытствовать?

— Любая порядочная девушка обязательно скрывает возраст. А если этого не делает, то она способна на любое безумство.

— Вы это только что придумали? — хмыкнула девушка.

— Это говорил мне Петр Феликсович, — возразил я и продолжил, — К тому же вы соглашаетесь, не перечите мне, и даже сами идете на диалог. Куда делась та строптивая барышня, которая несколько дней назад было назначена секретарем в семью?

— Может быть, я рассмотрела в вас интересную личность, — лукаво произнесла девушка.

— Даже несмотря на то, что считаете меня изнеженным аристократом?

— Василий Михайлович, я могу признать, что ошиблась в некоторых суждениях относительно вас, — ответила Муромцева. — А вы можете признать, что нарочно вводили меня в заблуждение.

— С чего вы это взяли? — я сделал вид, что возмущен.

— Вы сами мыли посуду, — припечатала Виктория, словно уличила меня в преступлении.

— У вас нет доказательств, — усмехнулся я.

— Мне они и не нужны. Я видела все своими глазами.

Мы остановились у машины, и я уточнил:

— Вы не будете против, если я сегодня пересяду на переднее сиденье?

— Ваше дело, — ответила девушка, и я отправился к пассажирской двери. Муромцева же села за руль. Я устроился рядом.

— Так какую личность вы смогли во мне рассмотреть? Я уже понял, что вы не очень любите аристократию. Скорее всего, вы…

— «Заводная», — подтвердила Виктория, сделав ударение на букву «о». — Так у нас называли бастардов, которым дали фамилию и тем самым завели в высокий свет. Меня признали уже поздно, поэтому я так до конца и не освоила дворянские правила.

— Вот в чем дело, — протянул я.

Девушка завела двигатель и обернулась ко мне:

— Итак, что вам удалось узнать из сказанного Карамзиным.

— Думаю, вы сами прекрасно это знаете, — откинувшись на спинку кресла, произнес я, и девушка удивленно подняла бровь:

— Знаю что?