Юсупов. Серое Братство

— Не хотела вас будить, но выволакивать вас из машины не взялась. К слову, я думала, что вы будете храпеть. Я смогу записать это на видео, и пользоваться этим компроматом.

Девушка усмехнулась и неуверенно мне улыбнулась.

— Знаете, вам очень идет, — расслабленно заявил я

— Что именно? — напряглась девушка.

— Когда вы улыбаетесь, то становитесь особенно очаровательной.

— Вы считаете меня таковой? — растерянно уточнила Виктория, и на ее щеках появились красные пятна.

— Простите, если я вас этим обидел, — сразу же отозвался я.

— Ничего подобного, — буркнула Муромцева. — Просто я не пытаюсь вам нравиться.

— Поверьте, у вас получается нравиться без особого труда. Но вам не о чем беспокоиться. Я никому не расскажу, что на самом деле вы милая девушка.

— Вам никто не поверит, — моя спутница отвернулась.

Я вышел из машины и осмотрел фонтан. Скульптуру очистили от растений, а сам резервуар под воду отмыли ото мха и плесени. Светлый мрамор явил золотистые прожилки и вкрапления, о которых я уже успел позабыть. Все же стоит подключить воду, чтобы она струилась в чашу, создавая приятное журчание. Я поднялся по ступеням крыльца и потянул на себя дверь.

Из гостиной доносились голоса. Пётр и граф Толстой играли в шахматы, оживленно обсуждая новости. Заметив меня, дядя покачал головой и переставил одну из черных фигур на доску, продолжая придерживать ее пальцами:

— Что смурной такой? Опять работать заставили?

— Да, — рассеянно отмахнулся я. — Добрый день, Григорий Павлович.

— Добрый день, — с улыбкой ответил гость. — А где ваш секретарь?

— Загоняет в гараж машину, — произнёс я, и граф удивленно поднял бровь:

— Она еще и водитель?

Я только пожал плечами:

— Уж очень многогранная она личность.

Григорий Павлович не стал задавать вопросов. Хотя по его лицу я видел, что их у него множество. И только этикет мешает графу задать их мне. Но я был уверен: он с радостью озвучит их дяде, как только я поднимусь в свою комнату.

— А вы решили разыграть партейку? — уточнил я, осматривая доску.

— Ваш дядюшка отчего-то уверен, что я могу случайно смахнуть фигуры со стола и взялся фиксировать ходы, — с притворным возмущением сообщил мне граф.

— У меня все ходы записаны, — Петр Феликсович потряс небольшим листком, который тотчас положил рядом с доской. — Знаю я ваши случайные махи руками. В прошлый раз ладья нашлась под комодом. И я точно помнил, что она должна была поставить вашу королеву в крайне неудобное положение.

— Это ваши придумки, Петр Феликсович. Я точно помню, что ту самую ладью убрал еще пятым или шестым ходом…

— Их две, господин хороший. И вторая ладья оставалась на доске, пока вы ее случайно не скинули. Но я научен горьким опытом и не стану больше полагаться на случайность, — сурово заявил дядька, но в его глазах плясали чертята.

Давненько я не видел родича таким оживленным. Толстой же спросил:

— Скажите, Василий Михайлович, я намедни к вам не заезжал один высокий господин с кудрявой шевелюрой?

— Было дело, — нехотя признал я.

— Моя благоверная как раз искала кота и заявила, что к вам явился сам Федор. Она объявила его так, словно я должен был непременно понять, о ком речь. Я уточнил, не новый ли это садовник. И моя супруга сказала, что не станет со мной разговаривать, пока я не перестану быть варваром.

— Тааак, — недобро протянул дядюшка и подозрительно прищурился, глядя на меня. — А говорил, что не было тут этого… в цыплячьем костюме.

— Это был другой человек, — отмахнулся я.

— Да о ком речь? — уточнил Григорий.

— Про лицедея, который поет песни, — фыркнул старший родич. — Федя с вороватой рожей Проньки.

— Это тот, который сегодня интервью разместил, где он дверями ошибся? — поразился Толстой.

— И он сидел в вашем кресле, — мстительно сообщил дядька.

Граф тотчас вскочил со своего места и принялся отряхивать брюки. А Петр ловким движением стянул с доски одну из фигур своего соперника и сунул ее в карман пиджака.

Я вскинул руки в жесте капитуляции и сообщил:

— Я буду у себя. Спущусь к ужину.

— Отдыхай, — буркнул дядя. — А то на тебе лица нет. Смотри, а то заработаешься и не заметишь, как превратишься из лекаря в пациента.

Я усмехнулся, показывая, что оценил шутку. В своей комнате я сел кресло и включил компьютер. Дождался загрузки, открыл поисковый сайт и вбил «Полк Жар-Птицы».

Результатов было очень много. В основном это были статьи и призывы вступать в Гвардию Империи. Пришлось уточнить запрос, изменив на «История полка Жар-Птицы».

В этот раз результатов было меньше. И я с интересом открыл самую первую ссылку. Усмехнулся. По иронии судьбы это была лекция Карамзина. И я с интересом принялся за чтение.

Полк был основан по указу Императора «о создании гвардии на государевой службе и верному служению Отечеству» отцом-командиром Федором Степановичем Суворовым. На своей земле в Воскресенске граф основал несколько тренировочных баз, и полк начал набирать бастардов. В основном отбор велся среди приютов Воскресенска, но Суворов охотно принимал и других желающих. Поэтому в самом начале Освободительного похода, «Жар-Птицы» были самым многочисленным полком Имперской Гвардии.