Юсупов

— Кто ж знает, — хмыкнул дядька. — Да никто проверить этого не рискнул. Но некоторые аристократы из этого княжества поступили на службу в восьмой полк. Его возглавлял их отец-командир. Так вот, у каких-то семей старой аристократии этого Североозерского княжества вроде как существовала традиция рисовать темные круги под глазами. Однажды Алексей обмолвился, что это дань тьме, которая может глядеть на тебя в ответ. Уж не знаю, что он имел в виду. А может, просто зло подшутил так надо мной. Как знать, может у парня от природы были синяки чернющие. Никто умывать его не решился. В общем, у Графа, этого под глазами были темные полукружья. За что и получил прозвище.

— О как, — только и смог произнести я, вспомнив вдруг про Лазарева. И следы от темной краски под глазами. — А сейчас эта традиция практикуется?

Дядя покачал головой:

— Во время восстания многие города поддержали отступников, и бунт был жестоко подавлен. А сейчас, вроде как, там все приняли имперские традиции, порядки и веру. Но места там все еще дикие. Дорог туда так и не провели. Лишь изредка отправляются дирижабли. Иногда даже храмовые, чтобы окропить землю свяченой водой.

— И помогает? — я не удержался от каверзного вопроса.

— Святое не трожь, — дядька погрозил мне пальцем, и его голос стал особенно скрипучим, — Сила Высшего иногда только и держала на ногах воинов Империи. Когда все остальное переставало помогать.

— Прости.

— Знаешь, когда становилось совсем жутко и безнадежно, лишь звук колокола с небесного храма заставлял идти вперед.

Мы помолчали. Я понял, что Петру надо было немного прийти в себя. Его глаза затуманили воспоминания. И кажется, что они не были светлыми.

— А тебе зачем знать про этих парней?

Дядя взглянул на меня, ожидая ответа. И я неспешно пояснил:

— Да не дает мне покоя этот визит в Лазареву.

— Что не так? Мужик он суровый, и наверняка решил тебя затащить под свои знамена. Знай, что он пойдет на многое, чтобы получить нужного рекрута.

— Перчатки, — нехотя сказал я. — Все дело было в них. Я точно помню, что где-то их видел. И только сегодня понял, что разгадка кроется в кабинете отца. Я заметил это фото, и, похоже, в подсознании отложились эти странные неуместные перчатки. А когда прибыл в резиденцию Лазарева, увидел такие же на дружинниках графа.

Петр помрачнел, словно я сказал, что-то неправильное.

— Вот оно что, — протянул дядя. — Своим новым друзьям уже сообщил?

Я покачал головой:

— Пока нет. Но сдаётся мне, тот самый Сергей Иванович Лазарев уже давно сгинул. И вместо него в доме сидит самозванец.

— С чего ты взял? — нахмурился Петр и подался вперед.

— В разговоре Сергей Иванович сказал, что вся его семья была убита «Упырями», — ответил я. — И он хорошо знает историю, обычаи и привычки, принятые в разных полках. Лазарев скрупулезный человек. Видел бы ты его коллекцию. Он не просто скупал фигурки, а сам их раскрашивал. Создавал панораму. День за днем, неделю за неделей. Такой человек никогда бы не пустил в свой дом людей, которые даже копируют привычки отступнического полка. Они ведь сгубили его близких! Он не допустил бы такого святотатства.

Петр взял трость и, опираясь на нее, с трудом встал на ноги. Затем прошелся до каминной полки, где остановился. Потом поднял голову, чтобы осмотреть герб семьи.

— Если ты прав, то предатели пробрались в самое сердце Империи. Лазарев — один из немногих, кто мог дать отпор сразу нескольким воинам. Даже в своем возрасте он способен принять бой. Неужели его сумели сломать? Ты уверен?

— Считаю, что прав, — с горечью произнес я. — Думаю, что на пороге меня встречали отступники-ветераны.

— Что же ты не проверил своими способностями? — удивился Петр и стукнул тростью о доски пола.

— В резиденцию я приехал под присмотром секретаря семьи — Инги, — пояснил я. — И уезжал так же. Так что проверка была исключена. Я не смог бы использовать свои способности без того, чтобы это заметили.

— И то верно, — согласился дядя и нервно прошелся до лестницы.

— Осталось понять, как они изменили внешность, — пробормотал я. — Под своей личиной отступники не смогли бы вернуться в Империю.

— Да, способов масса, — ответил Петр. — Например, работа лекаря.

— Не подходит, — покачал головой я. — На границах усиленные посты. Всех проверяют очень дотошно. Если бы кто-то изменил внешность и скрыл шрамы до того, как попал в Империю, это бы вскрылось при проверке. Здесь что-то другое.

Пётр нахмурился:

— Думаешь, за Лазарева себя выдает мимик?

Я снова покачал головой:

— Мимики не могут красть личины так надолго. Это противоречит работе светлых. Сила может изменить цвет и подвести.

Дядя задумчиво потер ладонью подбородок. А затем вернулся в кресло и тяжело в него опустился. Раздраженно отодвинул от себя трость и вытянул ногу.

— Сегодня особенно сильно болит, — нехотя признался старик. — И даже мазь не помогает. Та, которую ты намешал с прошлым подарком от Толстого.

— Я сделаю с новым снадобьем, которое он мне выдал. А пока, давай-ка…