Ювелир. Тень Серафима (СИ)

Но время разговоров и раздумий над сказанным прошло. Пользуясь эффектом, произведенным его словами, Карл резко изменил природу активности своих камней. Лукреций чутко уловил это изменение и мгновенно подстроился под него, действуя точно в унисон своему нежданному спасителю.

Лорд Эдвард усмехнулся, парируя обрушившуюся на него лавину сдвоенной атаки. Его враги здорово спелись, как будто всю жизнь работали в связке. Чудненько.

Однако, даже вдвоем они не могли удерживать поле такой исключительной силы. Как минимум, для этого был нужен кто-то третий, а лучше всего, конечно, подошла бы пентаграмма. Лорд Эдвард уже мысленно чертил линии от одного мага к другому и провел их дальше, к предполагаемой вершине этого треугольника.

Как и следовало ожидать, там находилось зеркало. Да не обыкновенное, а самое что ни на есть классичнейшее магическое зеркало, в полный рост человека. Золотая рама его была украшена крупными темными рубинами, камнями Севиров, стекло отливало едкой плесневелой зеленью, отражая иное. Стекло было старо, очень старо. В это зеркало заглядывало слишком много людей, чтобы оно могло остаться просто зеркалом.

Правитель задумался. Конечно, зеркало - самое слабое звено цепи, но попытавшись выбить его, маг почти наверняка снова провалится в обратный мир, в котором в прошлый раз ему совсем не понравилось. Не исключено даже, что Карл собственной персоной является тем самым третьим участником, который, используя хитрости со временем, действует одновременно из реального мира и из его многомерного реверса.

Нет, этот вариант не годился. И подыскивать другие нужно было крайне быстро.

Магическая конструкция увеличивала силы каждого из атакующих в три раза, меж тем как пойманному в пространство их объединенных энергий приходилось туго. Лорд Эдвард сдерживал и развеивал все магические эффекты, которые создавали двое его противников, но ощущения всё равно были такими, будто на него постепенно наваливалось что-то тяжелое, мешая дышать, сдавливая голову, горло, грудную клетку раскаленными прутьями обручей. Магия стекала с кистей рук, с кончиков пальцев, подобно крупным дождевым каплям, и рассыпалась на тысячи сияющих брызг. Зыбкий воздух дрожал и переливался всеми цветами радуги, звучал всеми возможными оттенками нот. Звук и цвет сплелись в единое целое, и словно бы никогда не существовали друг без друга.

На самом деле, бой был не из простых. Карл слишком хорошо знает его, может, даже лучше себя самого. Кроме того, он подло пользуется всеми своими преимуществами. Проклятье! Нелюдь смотрел с изнанки, с оборотной стороны мира, и ясно видел все его швы. И без жалости бил в эти слабые места, словно в сочленения тяжелых доспехов, которые невозможно проломить иначе - честным прямым ударом.

В принципе, призвав всю разрушительную мощь алмазов, правитель Ледума мог убить любого из своих визави, мог убить, пожалуй, даже обоих, но проблема заключалась в том, что ни одного из них он не хотел убивать. Лукреций был нужен ему исключительно живым, а Карла нельзя было трогать ни при каких условиях. Долгая же пассивная оборона и выжидание чужих ошибок могли привести к просчету и пленению самого лорда, что было много хуже смерти.

Так рисковать нельзя.

- И это твой благородный поединок, сэр Лукреций Севир? - разъяренно бросил правитель Ледума, приняв наконец непростое решение, которое, однако, весьма мало его удовлетворяло. - И это твои представления о чести?

- Клянусь вам, милорд, я обескуражен не меньше вашего, - советник выглядел сконфуженным. - Как и вы, я и понятия не имел о планах Карла и устроенной им ловушке.

Старший брат Октавиана не лукавил. Он действительно предпочел бы смерть, не умалявшую его достоинства, но сложившиеся обстоятельства не позволяли отказываться от помощи и прервать бой. На карту было поставлено слишком многое. В голове советника вызрел план, который мог, при должной удаче, уже вскоре привести к падению Ледума и триумфу Аманиты. Лукреций ни секунду не сомневался, что даже вдвоем они не справятся с легендарным заклинателем, а потому раздумывал только над тем, чтобы жертва его не оказалась напрасной.

И, кажется, он нашел способ умереть с пользой.

- Это тебя не извиняет, - отчеканил лорд Эдвард, и уголки рта его дрогнули. Не отрывая глаз от лица Лукреция, лорд будто вбирал его в себя, как губка. - Но тебе повезло сегодня. Сегодня кто-то из нас должен умереть.

Советник вздрогнул и почувствовал, как пропускает атаку.

Атаку, которую даже не сумел разглядеть. Так змея совершает бросок, пока жертва парализована взглядом.