Ювелир. Тень Серафима

Видя скорый исход, Альварх бросился к магу и с наслаждением приник губами к его шее, твердой рукой фиксируя положение тела, не давая тому метаться. Предсмертная кровь самая сладкая. Когда чуткий слух ящера, вновь принявшего человеческий облик, уловил последний удар сердца, слабый удар, Альварх отнял окровавленные губы и взрезал вену у себя на запястье. По пальцам потекла кровь, подобная чистому свету солнца или расплавленному золоту. Едва первые тяжелые капли её упали на лик человека, скатываясь к приоткрытому пересохшему рту, глаза умершего распахнулись и приняли совершенно осознанное выражение. Расширенные кляксы зрачков мгновенно сжались до размера еле заметных точек и пропали вовсе. Кровотечение немедленно прекратилось, раны стремительно закрывались, оставив после себя лишь тонкие розоватые шрамы.

Кровь дракона была сродни огню: густая, горячая, пряная, она опаляла изнутри. Эдвард мучительно застонал, мечтая потерять сознание от боли, но отчего-то этого не происходило. Маг отчетливо осознавал, как меняется его организм, как древняя кровь вливается в жилы, смешиваясь с его собственной кровью, подавляя, преобразуя её. Это было невыносимо: войдя в вены, ток солнечной крови сотрясал всё его существо. Алая человеческая кровь трансформировалась, трансмутировала, переплавлялась в сияющую царственную влагу, наполнявшую жилы вечноживущих светоносных существ.

Только в эти мгновения заклинатель осознал до конца, на что решился. Человек чувствовал дракона каждой клеточкой тела, он сделался будто бы его частью. Он стал зависим! И более того - в любой миг ящер мог потребовать большего, и тогда разум человека сольется с сознанием дракона и перестанет существовать. Казалось, смертная плоть не в состоянии выдержать такого притока энергии, притока чуждой, недоброй силы. Но Эдвард, упрямо стиснув зубы, только твердил себе, что сотни людей за историю мира становились стражами, а значит - это возможно... возможно. Возможно! Альварх внимательно наблюдал за корчившимся у его ног смертным, не издавшим более ни единого крика боли, и в холодных глазах его мерцало удивление.

Глава 22

- Так значит, вы работаете на господина Лукреция Севира? - Винсент провел посреди листа длинную ровную черту, словно подводя неутешительный итог.