Ювелир. Тень Серафима

Не снижая скорости, даже не пытаясь уклониться в сторону, маг молниеносным движением извлек из ножен клинок и кубарем кинулся под ноги Менее. В это самое мгновенье лис прыгнул, что было очень даже кстати. Нацеленные в горло лорда зубы клацнули над самым ухом и вцепились в плечо, а когти кровавыми узорами располосовали плоть, защищенную только тонкой материей. Но и бросок человека был удачен: чудовищная сила инерции с обеих сторон помешала лису в последний момент избегнуть столкновения, и оборотень напоролся на выставленный меч, как на рожон. Удачное стечение обстоятельств спасло правителя Ледума. В который раз удача была на его стороне. Поняв это, с удвоенной энергией маг продолжил начатое и мощным движением распорол лису брюхо. Неудержимой склизкой волной внутренности зверя хлынули наружу, как если бы туша была выпотрошена безжалостной рукой мясника. Два тела сцепились и быстро покатились по земле, заливая друг друга кровью. Глаза Менеи были совсем близко. Заклинатель мог заглянуть в них и увидеть, как они цепенеют и гаснут, будто некий свет уходит из капель темного янтаря. Повреждения, которые получил лис, были несовместимы с жизнью, даже учитывая невероятную живучесть оборотней. Нельзя успешно регенерировать, когда твои внутренние органы кровавой кашей вывалились из брюшной полости, а прямиком в сердце, застряв в сломанных ребрах, уперлось острие клинка. Менея умирал... нет, не умирал - он был уже мертв, и его судорожная предсмертная хватка жгутом скрутила человека. Задыхаясь под тяжестью мертвого тела, лорд Эдвард тщетно пытался освободиться от этих не в меру крепких объятий, как вдруг острый запах звериной крови ударил ему в лицо... собственная кровь заклинателя сочилась из ран, достаточно глубоких, чтобы регенерация заняла какое-то время, смешиваясь с кровью оборотня, и уже невозможно было определить, где чья... окровавленная пасть Менеи наконец разжалась, и голова бессильно завалилась набок, стекая с плеча человека, будто труп улыбался зловещей улыбкой.

От кровосмешения лорду стало дурно. Он почувствовал слабость и дрожь в руках, переходящую в озноб во всем теле. Обычный человек был бы заражен и несколько суток умирал в муках, если бы в его вены попала кровь нелюдя, но более сильная драконья кровь в жилах стража действовала как противоядие, вытесняя, отторгая всё чужеродное. Никакая инфекция не могла выжить в этом огненном горниле, выдержать священный жар. Совсем немного времени, и страж опять будет, как новенький. Если бы только это время было!

...Реальность неожиданно начала меняться.

Саранде уже добралась до них и мгновенно почувствовала смерть. Она взвыла пронзительно и коротко, и бросилась на заклинателя с бешенством матери, защищающей единственное дитя, не осознавая того, что оно уже мертво.

Хищная морда лисицы, лицо разъяренной женщины с высокими острыми скулами... два этих облика внезапно слились в восприятии в чудовищную ритуальную маску, изменившую цвет и разбухшую от немыслимого количества крови - застарелой, давнишней, и совсем свежей. В следующий миг в глазах потемнело и откуда-то появилось ощущение стремительного падения.

Словно из колодца или какой-то черной норы маг вывалился наружу, в ослепительно яркий божественный свет, который спустя пару мгновений оказался всего лишь тусклым ледумским днем. А в ушах еще долго отдавался страшный истерический визг Саранде, королевы лис, потерявшей единокровного брата.

Смерть сегодня прошла слишком близко, но всё-таки миновала его. Токсичная кровь оборотня шипела и дымилась на одежде, как блин на раскаленной сковороде, разъедая ткань и открытые участки кожи. Даже не отследив момент, когда совершил это, правитель машинально связал две точки пространства и телепортировался в свой дворец. Едва оказавшись в безопасности, маг почувствовал резкий упадок сил и рухнул на пол, как подкошенный. Его трясло - от ярости, от требующего колоссальных затрат энергии процесса регенерации, от всего ужаса и напряжения пережитого.

- Мерзавцы, - задыхаясь, шумно выдохнул лорд, не имея сил подняться. - Они предали меня!

- Нет, Эдвард, - внезапно возникший Альварх в мгновение ока понял, что произошло. Опустившись на колени подле своего стража, дракон с тревогой склонился над ним, оценивая состояние, и одним бережным прикосновением унял эту нервную дрожь. Выражение детского лица было пугающе серьезно, холодные солнца в глазах сияли неприятным металлическим блеском, - так, что человек не смог смотреть ему в лицо.

- Они предали меня, - тихо, спокойно и зло закончил ящер. - И за это заплатят.

***

Сквозь круглую линзу монокля, с упоением безумного ученого, глава особой службы рассматривал им же самим созданное произведение искусства: стену кабинета украшала широкая, размашистая схема, смысл которой остался бы загадкой для любого постороннего взгляда. Однако Винсент, по всей вероятности, находил и открывал в ней бездны логической связности.