Ювелир. Тень Серафима

Всё это дело было каким-то ненастоящим, нарочно сфабрикованным. Это не давало канцлеру покоя. Вот уже долгое время он тщетно пытался найти подлинный мотив покушения, - с помощью которого обычно непозволительно просто и быстро вычисляется преступник. Однако здесь... здесь всё было не так однозначно. Будто умелая рука оставшегося в тени режиссера исподволь управляла этим мастерски поставленным спектаклем, где актеры исполняли свои роли даже не подозревая о том, - но от этого не менее блистательно. Любопытная теория продолжала развиваться и в конце концов привела канцлера к мысли, что покушение на правителя Ледума не несло в себе цели собственно убийства. По природе своей оно напоминало скорее первое движение маятника, доселе пребывающего в покое. Оно словно бы запустило в действие некий механизм, вывело из равновесия всю систему. Продолжая параллель с драматургией, можно было сказать, что покушение было лишь завязкой, начальной стадией пьесы, породившей основной конфликт. Но маятник продолжал раскачиваться, колебания его всё ускорялись, всё усиливались, а это значит - и развитие, и кульминация, и эпичная развязка еще ожидают их впереди. Принимая во внимание размах действа, в качестве подмостков выступит не только Ледум - вся Бреония.

Эти сравнения понравились канцлеру. Размышляя над ними, он продолжал рассеянно чертить на гладкой серой стене, и из-под кисти следователя сами собой выходили чертежи и классические формулы, описывающие различные случаи гармонических и нелинейных колебаний маятника. Внезапно взгляд его соскользнул по ним в пустоту и остановился. Вот же он, ключ к разгадке! Строгое лицо Винсента будто просветлело. С чего он, черт побери, взял, что маятник будет двигаться по синусоиде? С чего он решил, спрашивается, что система снова начнет стремиться к равновесию, к возвращению в изначальную точку?! Природа любит, когда восстанавливается гармония, но по естественному ли пути развивается это движение? Возможно, действие первоначального импульса таково, что спровоцировало рождение хаоса? Если же это так, то система примется демонстрировать хаотическое поведение, и траектория движения маятника станет почти непредсказуема.

Тут увлекательнейшие рассуждения его были прерваны, да еще как: внезапно, беспардонно, на самом интересном месте, когда цепкий разум канцлера уже почти ухватил мысль о том, чья же это рука качнула злополучный маятник, и чего добивался неведомый злоумышленник...

Под самым сердцем пришел в движение его личный карманный предсказатель. Алмазный секундомер, подарок лорда, предупреждал об опасности звуком мерного хода стрелок, которые за мгновенье до того стояли.

В недоумении Винсент сунул руку за пазуху и вытащил маленький механизм наружу. Циферблат неумолимо показывал смерть, до которой оставалось уже не более шести минут. Но как такое возможно? Здесь, в Рициануме, который славится своей неприступностью? Убийцы - в самом сердце его подземных владений?

Однако это ново.

Глава особой службы немедля поднялся на ноги. Прежде всего, используя уже отработанную схему, нужно сменить местонахождение. Уйти отсюда, уйти куда угодно, просто не сидеть на месте, на котором через пять с половиной минут должна застать его смерть.

Размышляя над дальнейшими шагами, канцлер почти выбежал из кабинета и решительным шагом направился по хорошо знакомым лабиринтам коридоров и лестниц, кратчайшим путем вверх, к выходу из комплекса, избегая встречаться с постами стражи. Сейчас - впрочем, как и всегда, - он не доверял никому.

Почти выбравшись из здания, Винсент снова глянул на циферблат. Поразительно, но стрелки, как ни в чем ни бывало, продолжали своё флегматичное движение. Не торопясь, но и не замедляясь ни на миг, они продолжали своё заколдованное движение по кругу. Оставалось всего три минуты. Это означало, что он никак не влияет на момент своей скорой смерти, словно она неизбежна. Канцлер сдвинул брови. Своими действиями он не отдаляет и не приближает трагическую развязку: он идет прямо к ней. Своим уверенным четким шагом, которого так боятся подчиненные, он идет прямиком к смерти!

Может быть, он отравлен? Каким-нибудь хитрым ядом отдаленного действия? Нет, исключено. Вода, пища, одежда, всё, с чем контактирует глава особой службы, - всё проходит строжайшую проверку, граничащую с паранойей. Сам Рицианум почти стерилен. Тогда что? Магия? Тоже маловероятно. Алмазы, вставленные в секундомер, помимо всего прочего должны скрывать от постороннего глаза его энергетику и экранировать прямое магическое воздействие. Какие еще варианты? Полторы минуты на то, чтобы сделать верные выводы. Однако, цейтнот.

Проходя мимо зеркала, краем глаза Винсент заметил, что с ним что-то неправильно. Ну самую малость.

Зеркало не отразило его.